Горан Войнович - Чефуры вон!

Иногда это и неплохо, потому как если бы все чефуры в нашем подъезде начали вмешиваться в мои дела, я бы рехнулся. И сегодня, когда я шел в сторону Головца [116] Головец — холм в центральной части Любляны. в футболке, разорванной свихнувшимся Ацо, с разбитой губой и весь в мыле, все на меня таращились, но делали вид, что все нормально и со мной все в порядке. А сами оборачивались мне вслед и воображали черт знает что. Потом будут по всему району расспрашивать, что случилось, будут гнать всякую пургу, выдумывать и все такое. А сейчас никто меня не остановил и не спросил: со мной все в порядке? помощь не нужна? И меня это очень даже устраивало, потому что, спроси меня кто о чем-нибудь, — я бы сразу дал в табло. И вот иду я к Головцу, а мимо меня по Дороге воспоминаний и товарищества разные персонажи с Фужин топают. От чокнутых, которые совсем одичали и бродят по Головцу в трико, с повязкой на ушах и пугают тут птичек и зверюшек, — до стариков, которые по пути к фужинскому замку не успели обсудить все свои болячки и решили пройтись еще, заканчивая чефурками: те гуляют себе, треплются о мексиканских сериалах и переживают из-за того, что Фернандо бросил Марию. Все смотрели на меня, расхристанного и до смерти уставшего, но все делали вид, что ничегошеньки не замечают. И те, которые чефуры, решили, скорей всего, что я наркоман, а словенцы подумали, что все мы чефуры такие, так что всё путем.

Чёрти сколько времени прошло, пока я взобрался на Головец. В начальной школе нас приводят сюда на День спорта и заставляют носиться вверх-вниз, чтобы мы типа до конца вымотались. А училки рассаживаются по лавочкам, выкуривают по пачке сигарет и ведут свои охренительно умные разговоры, — так и рабочий день проходит. Вот такие у нас фужинские дни спорта. Уселся я на эту дурацкую лавочку и сидел там, как псих, сбежавший из дурдома.

Смотрел на Фужины и думал, что надо идти к дому и искать Ацо. И Деяна с Ади. Я сидел, и думал, и готовился, но без толку. Будто прилип задницей к лавке. Не мог двинуться с места. Холодало, начинало смеркаться, а я все торчал на Головце. Грёбаный Головец! Лучше всего было бы остаться здесь и превратиться в одного из тех психов, которые будто бы женщин в здешнем лесу насиловали. Было время, когда об этом много болтали, но так — точно никто не знал. По-моему, это мамаши дочерей своих пугали, чтобы те не таскались с парнями на Головец и не тискались там за деревьями. Грёбаный Головец! Я так и не мог сдвинуться с места, спуститься вниз и дойти до дома. Напрягало меня то, что я в рваной одежде и в крови и что надо будет все объяснять народу во дворе. На самом деле я вообще не знал, что произошло и что там с Дамьяновичем. По-хорошему, мне б сейчас подумать, не случилось ли с ним чего серьезного? Но нет же: я только не хотел объяснять, почему у меня порвана футболка.

Тащусь я домой по Дороге воспоминаний и товарищества [117] Дорога воспоминаний и товарищества (Pot spominov in tovarištva; слов .) — пешеходная дорога в Любляне, проложенная вокруг города там, где с 1942 по 1945 годы итальянскими войсками были возведены ограждения из колючей проволоки, блокировавшие свободное перемещение жителей города. , а мимо меня пробегает товарищ Слатнер, который вел у нас биологию в начальной школе. Прикольный такой чел: живет себе в своем мире, цветочки сажает, гербарии составляет, поет в каком-то долбаном хорв. С большим заскоком, короче. До балды ему всё. И вот подскакивает он ко мне в своем пидорском трико в горошек, останавливается, улыбается, смотрит, подпрыгивает на месте передо мной и начинает расспрашивать о том о сем.

— Решил прогуляться? Все еще играешь в баскетбол? Как учеба? Как родители? Чем одноклассники занимаются?

Задает он мне свои вопросы и прыгает передо мной, а я в ответ только головой мотаю. Потом мы оба друг другу киваем, и он бежит дальше — к Головцу. Вот и всё. Чувак видел мою окровавленную губу и порванную футболку, но это его не касается. У него есть дела поважнее. Хорошо еще, что у всех всегда есть дела поважнее.

Деян и Ади торчали во дворе. Деян был в полном ауте, а Ади абсолютно обдолбанный после двух косяков, которые он выкурил в одно рыло. Этот тип совсем больной. Он так вообще ничего не продаст, на себя весь свой грёбаный товар изведет за пару дней. Наркоман хренов. Я сидел рядом в рваной футболке и слушал их перепалку, которую и перепалкой-то не назовешь.

— Ты знаешь, где эти Словенские Коницы? Ты знаешь, где это долбаное село?