Сергей Жадан - Красный Элвис

Еще затемно, в четыре или пять утра, я захожу за Бобом. Он быстро одевается, сует в карман старый отцовский кастет, рабочая династия, бляха-муха, но тут появляется его мама-буфетчица и устраивает скандал, куда это ты собрался? кричит, иди на фиг, отвечает Боб, у меня дело, какое еще дело? не отстает мама, у нее сонное, очень красивое лицо и белые волосы, но, конечно, не седые, а какие-то светло-желтые, словно светятся, она выбежала в халате, из-под него все видно, у меня сразу же встал, ну, думаю, у Боба и мама, что же он с такой мамой такой долбанутый растет, мама тем временем продолжает орать, мол, никуда ты не поедешь, хватит, что твой отец сидит, ты тоже, наверное, сесть хочешь, пошла ты, огрызается Боб, я тебе пойду, я тебе сейчас так пойду, распаляется мама, поясок на ее халате окончательно развязался, застегнись, кричит ей Боб, что ты голая вышла? ты, недоносок, не выдерживает мама, мал ты еще меня учить, не стоит еще, и тут Боб не выдерживает и правой валит ее с ног, мама перелетает через кресло и падает на пол, я успеваю увидеть ее длинные ноги с несколькими синяками на бедрах, на ней черные трусики, она начинает плакать, Богдан, говорит, не ходи, останься, пошла на хуй, нравоучительно говорит Боб и выходит в утренний подъезд.

На вокзале старшие уже ждут нас с несколькими десятилитровыми канистрами с пивом, они доливают в каждую по бутылке водки, взбалтывают перед употреблением, и мы выступаем за Кубком Украины. Через час пиво кончается. Боб сидит напротив меня, в руках у него стеклянная банка с остатками алкоголя, он отхлебывает и начинает блевать прямо нам под ноги, все смеются. Боб проблевывается и тоже начинает смеяться, потом опять решает выпить и опять не удерживает в себе и начинает блевать по новой, мы подъезжаем, настроение у всех боевое, и самое малое из того, чего всем нам хочется, это футбол, мы сходим на грязном, неприветливом вокзале стотысячного шахтерского городка и идем за пивом. Ты как? спрашиваю я Боба, нормально, говорит он, сегодня наш день, еще бы, отвечаю я, еще бы.

Стоит ли говорить, что игру мы просрали. Еще до перерыва шахтеры закатили нам шесть сухих, а после перерыва отвесили еще два. 8:0! Наш правый полузащитник, наша звезда, любимец публики, дважды бил одиннадцатиметровый, и дважды вратарь шахтеров легко, словно издеваясь, отбивал мяч. Мы были в отчаянье. Половина наших перебрала и еле держалась на ногах, местные менты смотрели на нас с нескрываемым отвращением и не могли дождаться финального свистка, чтобы выкинуть нас на фиг. Мы не сильно сопротивлялись. Весь наш боевой дух выветрился примерно после третьей банки в наши ворота. Ментура вывела нас со стадиона и сопровождала еще несколько кварталов по дороге к вокзалу. Всё, говорят они, вокзал там, электричка через сорок минут, валите отсюда, и чтоб мы вас тут больше не видели, малолетки недоделанные, хорошо, мы даже ничего этим пидорам не отвечаем. Все нормально, мы сегодня облажались, надо валить из этого долбаного Донбасса, пока все тихо и спокойно, и мы выходим на привокзальную площадь и видим, что прямо на ступеньках вокзала стоит целая бригада местных, человек сто, хорошая шахтерская бригада, а немного в стороне припаркованы несколько чеченских «Жигулей», чечены сидят на капотах и финками вычищают грязь из-под ногтей, за спиной у нас весело сигналит на прощанье ментовский «Уаз», смекалистые чуваки в серой педерастичной форме сделали свое дело, местных предупредили, приедут теперь через пару часов собрать трофеи, мы стоим, местные перекрыли нам выход на платформу и теперь ждут, что мы будем делать, ну что, уроды, кричит кто-то из них, давай, подходи, наши командиры шепчутся и дают команду отступать, мы разворачиваемся и толпой двигаем назад в город, местные, похоже, этого не ожидали, поэтому некоторое время стоят, решая, что им делать, нам этого хватает, чтобы отойти на пару сотен шагов, мы стараемся не бежать, пацаны мы или кто, хотя те, что идут в хвосте колонны, все время хотят пробиться вперед, мы все дальше отходим от вокзала, и тут сумерки разрывает победный рев шахтеров и сладкий воздух весеннего Донбасса вздрагивает от резкого топота сотен тяжелых шахтерских подошв, местные бросаются за нами. Начинается самое интересное, полсотни пьяных отморозков бежит по улицам сонного городка, пытаясь избежать смерти от рук сотни точно таких же отморозков, местные догоняют нас по одному, и тем, кого они догнали, не позавидуешь, хорошо хоть, чечены остались на вокзале. Я бежал и думал: мать твою — 8:0!