Игорь Рыжов - Питерский битник

На этот свет я появился с рыжими и длинными до плеч волосами, так что санитарка, впервые принеся меня маме, мрачно буркнула: «Забирайте своего битла!». Та повеселилась.

А вот усов и бороды не было. Размеры тоже были обычные, да и бутылки с пивом в руке и сигареты во рту, кажется, не наблюдалось.

Меня в раннем детстве, как только читать научился, всегда интересовало, почему на заборах «Слава КПСС!» писать прилично, и родной дядя этой фигнёй деньги зарабатывал, а «Х..Й» — нет.

Задавал взрослым вопросы, чем же они отличаются, и получал: «Подрастёшь — сам поймёшь!».

Подрос. Не понял. Или понял, но не до конца. Вот если ко второй надписи добавить «Х…Й ВАМ!», тогда всё становится на свои места, тогда действительно ничем.

Ненавижу гопоту по всей своей сути, хотя, кто я, как не тот же гопник?

После моей третьей постановки на учёт в детстве, после очередного залёта мне оставался лишь один путь — в детскую колонию.

Спас случай, попал под очередную «либерализацию», и был отправлен в детский концлагерь «Р. В.С — Ребята Выборгской Стороны», откуда и попал впервые на Ленфильм на съёмки фильма «Пацаны».

Так я познакомился с Витей Мироновичем и, увы, ныне покойным, Валерием Приёмыховым.

Если это был фильм не про «гопников» — то х. й вам в жопу по самые не балуйся!

У любого социума — своя гопота, раньше — одна, теперь — другая.

Раньше объединяющим их фактором служила «блатная романтика» и понятия, теперь — «выеби друга и сотоварища своего, пока он не выебал тебя!».

«ОТКОСИНУС от армиус — дело святус!»

Тут надо несколько определиться в отношении к службе в армии. Отдача долга? Так это подразумевает некую взаимообразность со стороны призывающего тебя государства: а то любовь какая–то безответная получается! Или набор баек про службу и откос от неё? Некая размытость темы!

Плюс ещё в моральном аспекте, по моему мнению, следует разделять понятия «Государство» и Родина», то есть где ты имеешь право выбора, а где ты действительно обязан, хотя бы самому себе, хотя бы своими детскими, определяющими воспоминаниями, главное понять, чем и за что именно.

А так какая–то весёленькая, некормившая, а после требовательная мамаша выходит!

Помню гениальный откос по «аритмии»…

Витька Коган, Сашка Физик, Лёшка Коперник фигачили кофейные «четвертные» вместе со мной, тихо ожидая прихода на «Эльфе».

Стоявшие за стойкой «Сайгона» Аллочка или Галя, поправляя очки, по осени или по преддверью лета, за заказом непременно спрашивали:

— Опять «четверную бомбу»?

После чего приезжала «Скорая», и мы благополучно косили ещё один призыв!

***

Сашка Гаврилин когда–то рассказывал, что Дакота, вернувшись из одной из «горячих точек», приехал в Питер, нашёл его, и повёз неопохмелённого и, ещё ничего не соображающего Алекса в Московию. Добравшись с ним до Красной площади, вынув из старого ксивника свою боевую медаль, со всеми наилучшими, забросил её за Кремлёвскую стену и, достав батл портвейна, облегчённо сказал: «Ну вот и всё! С тобой в расчёте!», и обратно на вокзал…

Не обвинять меня в отсутствии патриотизма! Патриотизм для меня — это когда счастлива моя женщина, её и мои близкие, дети, наши друзья. И, чтобы это не зависело от этого грёбаного государства, но, желательно, было бы в этой, любимой–таки, стране.

Насчёт начала жизни, это, Тебе спасибо, от всего организма! А страну — я признаю лишь одну: где мне не страшно будет за любимую женщину, где она не будет обзванивать все окрестные ментовки на тему: «верните мужа!». Я хочу, чтобы ничего с ней не случилось, с ней, и моими близкими и родными.

Не страна не любит нас: она–то, как раз нас обожает, в плане: как бы быстрей схряпать. Да и фиг–то с ними, даже не подавятся, с ними ничего уж не поделаешь. А проще, давай я лучше свой стишок выложу, старенький: