Ирвин Уэлш - Дерьмо

Он смотрит на меня и пожимает плечами.

Мы знаем, что по нашему лицу ни о чем не догадаешься, потому что оно как будто окаменело.

— Боюсь, на какое-то время я поддался паранойе. Всех проверял, повсюду искал следы. Я имею в виду тот наш разговор по поводу Инглиса; вообще-то мне наплевать, какие у него сексуальные предпочтения. Но вы держались хорошо, надо отдать должное. Так или иначе, сам сглупил — такого рода вещи не стоит держать на работе. Я, знаете ли, писал кое-что в перерывах, когда выпадала свободная минутка. Иногда оставался в управлении допоздна, вечерами там тихо, не то что дома. Я думал, что, может быть, вы… ну… ладно, не важно. Видите ли, Брюс, я сочиняю сценарий, в основе которого расследование убийства на расовой почве. Разумеется, дело Вури служит лишь фундаментом, детали мне приходится придумывать самому. В моем сценарии расследованию препятствует коп-расист, у которого есть личные мотивы… оставить преступление нераскрытым.

— И как… чем все кончается? — спрашиваю я.

Спрашиваю слишком быстро.

— О, полиция вешает убийство на местных бандитов. Хеппи-энд.

Я киваю.

— Так вот, поначалу я немного испугался, когда обнаружил, что документ украден, а файлы уничтожены. Мое первое подозрение пало… ну, не будем уточнять. Но я знал, что тот, кто украл сценарий, обязательно его прочитает и так или иначе выдаст себя. Разумеется, дома у меня хранилась дискета с копией, так что особых неудобств не возникло. Осторожность лишней не бывает, верно? Мне остается лишь дописать конец и отправить готовую работу в продюсерскую фирму. Иллюзий я не питаю, но кто не рискует…

— Да… хорошо… хорошо, что у вас такой интерес…

— Сказать по правде, Брюс, мне осточертела служба. Вот она у меня где… — Рука в перчатке делает неопределенный жест. — Клелл прав. Закон тратит слишком много времени и сил на то, чтобы запугать простых людей, которые всего лишь пытаются жить по-своему. Общество изменилось, а право отстает, вот и приходится нам насаждать то, что уже давно устарело. С меня довольно. В стране достаточно по-настоящему плохих парней, которым самое место за решеткой, а мы хватаем сопляков только за то, что они курят травку или продают приятелям таблетки. Нельзя зачислять людей в преступники на основании их потребительского предпочтения. С таким же успехом можно судить тех, кто ставит «Корнфлейкс» выше «Олл Брана». Чушь да и только. — Он качает головой. — Ладно, мне надо идти.

В груди поднимается волна беспокойства. Я хочу, чтобы он остался. Нет. Я хочу, чтобы он сказал мне кое-что. Мне нужно задать ему один вопрос.

— Босс, секунду. Что случилось с тем парнем в вашем сценарии… ну, с тем копом-расистом?

— До этого я еще не дошел, Брюс. Может быть, ты мне поможешь. — Он улыбается. — В общем, я пришлю к тебе кого-нибудь. А ты постарайся держаться.

Тоул уходит.

Хороший парень.

Мы одни. Включаем телевизор. Смотреть нечего.

( 000 Однажды ты любил. 0000 Еще до Кэрол )

Нет. Мы любим только себя.

( 000000 Ты любил 0000000 Такое со всеми бывает 0000 )

Нет. Только не с нами. Мы думаем о ком-то другом.

( 000000 Рона 0000 Рона 0000000000 Рона 00000 )

Рона.

Мы думаем о Роне, а вспоминаем охваченную ненавистью толпу. Сначала обитатели горняцкого поселка, потом Сеттерингтон и Горман, а между ними… Кто?

Нет, об этом лучше не думать.

( 00000000000 а почему бы и не вспомнить? 0000000 00000000000000 почему бы и не вспомнить? 000000 )

потому что с этим покончено, потому что все в прошлом.

( 0000 тогда думай о еде 0000000000000000000000000 000000000 о чудесной, чудесной жратве 0000000000 )

никакого аппетита

( 00000000 с тобой становится трудно иметь дело, Брюс. Слишком много «я» и явно недостаточно «мы». А ведь ты теперь должен есть за двоих! A если не можешь думать о Роне, то я тебе помогу, напомню. Рона. Рона была девчонкой, которую ты так по-настоящему и не узнал, но которая стала твоей первой любовью. Впервые ты увидел ее на спортивной площадке в школе. Помнишь, как она стояла там со своими подружками? Рона училась на класс младше тебя. В пятнадцать ты все еще оставался девственником, и гормоны бушевали в крови. У Роны был альбом «Мотт зе Хупл». Ты думал, как это круто, что она тоже увлекается музыкой. Тебе хотелось заговорить с ней. Наверное, того же хотелось и другим, но ни у кого не хватало духа подойти. Да, она выглядела так, что с ней хотелось разговаривать, но тебя отталкивало и смущало то, как она ходит. А потом ты сказал Дермоту, своему школьному другу, что подойдешь к ней и заговоришь. И подошел. Твое лицо горело, глаза слезились. Ты сказал ей что-то глупое, вроде: Она не так хороша, как «Все молодые чуваки». Она лучше, ответила Рона. Нет, не лучше, тупо возразил ты. Нет, лучше, стояла на своем она, и на этом все бы, наверное, закончилось, если бы она не добавила: Ты просто не так слушал. А у меня ее нет, сказал ты. Мы собираемся сегодня, верно? заметила ее подруга. Рона смущенно отвернулась, но ты не упустил свой шанс. А можно я тоже приду и послушаю? Приходи, если хочешь, ответила она . 000000000000000000000000000000000000000000000000 )