Вышеслав Филевский - Турица моя злато-единорогая

А Сашка с катушек сошёл от ненависти – евреев ненавидит… Недоумок… Что, кто мы без евреев?..

Впрочем, какой же русский евреев любит?.. Я – русский. Но, глядя на Сашку, сам себе объясняю, что не любить евреев опасно для души. Оно правда. Где нет любви – дерьмо и ничего больше… Сашка дерьмо? – Да нет, мужик, как мужик. Но чуть ему что-то покажется связанное с евреями – и всё… Руки-ноги, а вместо точек, двух крючёсков и огуречка – ненависть. Человечка не получается.

Когда приходится к слову, пытаюсь объяснять и Сашке, что ненависть к евреям – от злобы. Злоба же от бессилия происходит что-то исправить и сегодня, и, тем более, в прошлом.

– Как впустил князь Владимир еврейство на Русь под видом веры греческой, – толкую я Сашке, – как попрал своё природное, так через не хочу и въелось еврейство в душу русскую намертво, теперь не отдерёшь, разве с мясом. Только частицу её самую малую остаточную русскую вытравить из души народной не удалось. Вот она и ненавидит евреев за поругание Отечества… А зря. Ненависть вообще и злоба – от них душе ущерб, и большой…

Сашка бросается драться:

– Это в моей душе еврейство, это в моей-то!

Хватаю его за руки, потому что сильнее. Останавливаю, на кровать сажаю и долблю ему мозги правдой, как шахтёр в забое, ды-ды-ды, ды-ды-ды, ды-ды-ды:

– И в моей, и в твоей душе еврейство. Давно смириться пора. Столетиями во злобе жить – эдак и само сознание народное можно покалечить. Историю ж не повернёшь. Исконного не воротишь. И природного, русского не полюбишь, кому оно надо теперь. Всё на свалку пошло.

– Это я-то русское не люблю?

Сашка смотрит на меня, как на полного идиота. А я отвечаю ему с невыразимой грустью:

– Да, Саш, и не любишь, и не знаешь.

Сашка ругает меня матом и уходит в коридор… Зря… Русские потеряли себя, сменив одежду, пищу, язык, мысли, обычаи… В чём самобытность русских?.. Внешне все иностранцы. На всех слова непонятные написаны… А внутри?.. – Лучше не заглядывать.

Что осталось русского в русских? И чем оставшееся отличается от нерусского?.. То-то ж.

– На какую свалку-то вывезли? – язвительно вскрикивает Сашка, резко открывая дверь. Успокоиться не может.

– На Волоколамскую [1] В пору написания книги – одна из самых неблагополучных свалок России. , – спокойно отвечаю я. – Там люди теперь в противогазах ходят.

– Говнюк! – Сашка злобно закрывает дверь с той стороны.

Вот я думаю, почему русские русское не любят, украинцы – украинское?.. Видно, чего-то нет в современных людях – того, чем любят. А что оно такое?.. Может быть, качество духовного сердца…

Горело ль духовное сердце, к примеру, у Ленина? Читал его – страсть: одни нерусские слова. И ведь увлёк же русских нéрусью!.. И горячо откликнулось сердце Руси… Что угодно, только не царь, да?.. Коммунизм, капитализм, революция… Академический язык…

А врачам иностранные слова нужны, чтобы дурить людям головы. На самом деле всё просто. Но в простых родных слова горькая правда. Поэтому у лекарств иностранные названия.

Когда птицы запоют академическим языком, конец света наступит. Недолго уже, думаю.

Люди теперь только вожделеют. И судьба, загубленная на корню, колет души, как арепей… Хотя предки репьём и лечили. Вон как приговаривали:

Так прабабушка мне зубки болящие лечила… А камень тот латырь называется… Лечила не просто словами, конечно…

В лечении главное не то, правильное оно или неправильное, научное или противонаучное. А то, помогает лечение или нет.

Только не об этом сейчас я. А о том, что русские любовь к русскому вынули из сердца да на свалку Волоколамскую свезли.

И сейчас не Русь русские любят – Фе-де-рацию… Не русское название, тьфу!.. И упиваются, что всё теперь стало фе-де-ральное… При царе тоже нерусское слово входило в название страны – импе-ерия. Но тогда русское только дворяне ненавидели – сливки общества… Потом страшнее – сам народ стал ненавидеть… А уж про сливки – молчу…

Успокоившись, Сашка вернулся. Ладони под голову подсунул. В потолок смотрит. Там муха комнатная рывками ползает.