Игорь Редин - Синий роман

– Зачем они мне?

– Продашь местным бандитам.

– А они меня мусорам не сдадут?

– Не сдадут. Торговцы оружием среди реальных пацанов неприкосновенны.

Осталось только выяснить, знают ли об этом наши пацаны… В поезде я спал. Все трое суток. И во сне жалел только об одном: что дорога была такой короткой.

– Привёз? – Русь мне.

– Да, – я Русю.

– Поехали покажешь, – тормознул он такси.

– А водки?

– По дороге купим.

В такси хорошо. Водила молчит. Погода шепчет. В кульке позвякивает. За окошком проносятся голые женские коленки, зелёные кусты лавра-вишни, птичий гомон и прочая хрень жизнеутверждающая. И если бы не потерпевшая Татьяна Буланова из динамиков, то, вообще, не жизнь, а сплошное молоко с малиной.

– А где волын? – огорчился Русь. – И что это такое?

Я объяснил и поинтересовался:

– Хочешь, тебе отдам их по дешёвке?

– Зачем они мне?

– Взрывать недругов будешь, террорист хуев.

Когда есть деньги, пиво я не люблю. Водка с утра тяжела и непредсказуема. Но её непредсказуемость – ничто в сравнении с похмельем. Приходится пить. Блевать. Опять пить. Русь никогда жмотом не был.

А вечером я спустился в «Прибой», накатил и, осмелев, подошёл к генеральному директору местной ОПГ с наивным вопросом:

– Юра, тебе ничего для твоей работы не надо?

– А что у тебя есть? – поинтересовался Юра.

– Десять взрывателей для противотанкового гранатомёта.

По всей видимости, он пропустил мимо ушей слово «взрыватель», потому что как-то нервно:

– Ты чего? Что я с ними буду делать?

– Недругов взрывать будешь, – посоветовал я и мысленно добавил: «Террорист хуев».

Объяснив ему, где и когда меня можно найти, я тихо вышел из «Прибоя» и с достоинством пошёл в запой. Благо, путь туда не так далёк, как этого хотелось бы моей жене.

А через неделю:

– Всем сосать, – почти по слогам произнёс синий в хлам Редин и, открыв дверь ногой, гордо вошёл в «Прибой». Там его ждали чудеса. Женщины меня там ждали. И хотели. Море мне было по колено, а всё остальное – похуй.

Но, чу:

– Эй! Ты кому это там сказал: «всем сосать»?

– Не понял, – я обернулся на голос.

Передо мной стояло три пары спортивных, несколько стоптанных ног. В руке одной из них многозначительно поблескивал мачете перочинный. Не большой такой, но вполне многообещающий ножик.

Всё. Надоело рассусоливать эту тему. Короче говоря, не подоспей вовремя начальник этих отморозков – Юра, носить бы вам с Аликом на мою могилу хризантемы. Очень люблю я эти цветы.

…и запой мне нравится. Хорошо там. Но как-то тревожно от того, что по утрам без пива посещают мысли о боге. А я по натуре агностик.

Пиво я не люблю. В противном случае, положил бы на табу и выдал спич-оду попускающему пивному дефекту.

Метель.

Пришёл Алик и, сказав: «С праздником», поставил на стол ещё одну пол-литровую ёмкость с водкой… да. Разнообразно провести день не удастся.

Как-то незаметно пролетело пятое время года – у каждого оно своё – и на город упал вечер. Ночь споткнулась.

Гамлет ел омлет и почитывал «Леди Макбет». Его шпага основательно затупилась (с её помощью он зарабатывал на жизнь, изготавливая зубочистки) и, поскольку точильщик был в декретном отпуске, она более ни на что не годилась. Разве, что для использования в качестве вилки.

К нему зашёл Отелло, весь чернее ночи.

Он перед этим Дездемону задушил.

Своею собственной могучею рукою.

За то, что та, не постирав платка,

завесой лжи во ржи укрывшись,

возьми и выдумай историю с изменой

(о, Брут, ты тоже тут!!!).

Лентяйка. Думала, сойдёт

ей это дело с рук.

Сначала нигер, взявши кнут,

собрался было выпороть родную,

затем подумав, мол, какого чёрта?

(ведь, всё равно, она урок поймёт едва ли)

Наняв двух плотников и заплатив вперёд,

Он виселицу сколотил

по-быстрому (ведь время поджимало)

и напоследок лишний раз спросив

(несчастная была уже с петлёй на шее):

«Где мой

платочек носовой?»,

но ничего в ответ не получив

(его post box забит был до отказа)

он со словами: «Сдохни же, зараза»

собственноножно выбил стул

из-под усталых тапочек её.

– Что случилось? – спросил своего чёрного брата Гамлет – большой, к слову сказать, почитатель рэпа.

– Ничего волшебного. Она меня достала.

Принц Датский знал о бесхозяйственности Дездемоны, а посему, его последующий вопрос имел скорее утвердительную, нежели вопросительную окраску:

– Похоже, тебе опять пришлось самому готовить себе яичницу?