Андрей Бехтерев - Смерть 2

– Я с вами совершенно согласен – наконец смог ввернуть словечко художник. Он думал, что его замечание вызовет очередную злобную тираду король, но Георг 4-ый молчал. Потом вдруг с чего-то улыбнулся и посмотрел на художника так жалобно, что художник пришел в замешательство. Прошла уйма времени, прежде чем, король схватил за руку сиделку и зашипел:

– Телятины с кровью, хороший кусочек, помягче, с ребер, но там где потолще. Вина "Из Рошемени", 1743 года, сколько есть. Виноград, жареный миндаль, лангустов в молоке, оленину в вишневом соусе, филе рябчика, – король замолчал. Он напрягся, пытаясь вспомнить названия любимых блюд. – Тащите уже. Что еще за паузы. Я голоден. Я очень голоден. Скорее.

Сиделка, притворявшаяся статуей, тут же вскочила и выбежала из комнаты.

– Скорее – прокричал король ей вслед. Тут же в коридоре засуетились слуги. Художник вздохнул и приготовился ждать, когда же принесут все заказанные блюда. Ожидание было на редкость коротким. Через пару минут вошел слуга с бутылкой вина, бокалом и подносом. Поднос был тут же водружен на кровать и слуга налил в бокал вина. Художник встал и отошел в сторону.

– Извините, Ваше Величество, – по-королевски спокойно сказал слуга, – мы чуть замешкались. Через две минуты принесут лангустов, миндаль и виноград. Что бы приготовить "горячее" требуется время, так что как обычно начнем с "холодного".

Король схватил бокал вина и сделал несколько глубоких глотков.

– Вы могли бы мне налить мочу, – сказал Король морщась. – Я все равно не нашел бы отличий. Но все равно спасибо. Может быть, я опять стану пьяным.

Тут же в спальню вошел еще один слуга с подносом. Он постелил салфетки и поставил на поднос тарелки.

Художник стал бродить по спальне, пока не уткнулся в собственную картину. Это был парадный потрет Георга 4-го. Художник считал этот портрет не совсем удачным, но сейчас с удивлением обнаружил, что картина совсем не плохая. Особенно хорошо получились бакенбарды.

– Салат, редис, помидоры, картофель печенный, – продолжал перечислять Король, – икру лосося, тушеных тушканчиков, жареных жаворонков в соусе «ланкоме», булочек по-французски, и это… то…, вы что не помните,… с базиликом?… Я вас сожру.

Слуги приносили блюда, поднимали с пола тарелки, которые Король скидывал с подноса, едва распробовав. Художник продолжал стоять возле картины, пытаясь не обращать внимания на происходящее. Он изредка поглядывал на обезумевшего монарха. Если бы он был сторонним наблюдателем, то его бы рассмешило это зрелище, но смерть короля обещала большие перемены в жизни, а ему не очень-то хотелось перемен, поэтому настроение у художника было крайне тревожным. Лоренс вышел в коридор покурить. Выкурив пол сигареты, художник с удивлением увидел поднимающегося по лестнице доктора. Художник махнул ему рукой и доктор подошел.

– Покурим? – предложил доктор. Художнику пришлось еще раз угостить.

– Я думал ты домой уехал – сказал художник.

– Ага. На собственных копытах. Да я живу тут под лестницей, уже полмесяца. Все-таки не просто труп намечается, а королевские останки.

– Что-то он решил покушать – поделился информацией художник.

– Ага, я уже наслышан, – усмехнулся доктор. – Наверное, сейчас и скончается. Ему же нельзя есть дрянь. Причем категорически. Но останавливать его, я не вижу смысла. Не хотелось бы на прощание получить под зад. К тому же наследник ждет не дождется карьерного роста. Так что можно покурить не торопясь. Подождем, пока Его Величеству не надоест чревоугодие.

– А что ты знаешь про наследника? – спросил Лоренс. – Он любит искусство?

– Не знаю. Он больше чудак, чем знаток. Но тебе разве мало частных заказов?

– Причем здесь заказы? – ответил художник. – Заказы у меня на полгода вперед. Просто хочется, как бы это сказать, быть ближе к центру событий.

– Зачем тебе центр событий? Тем более, когда их нет. В нашем мире центр событий – это абсолютная задница. Если ты любишь экстремальные ароматы, то желаю удачи, а если у тебя не отсохло обоняние – не советую. Что касается меня, то я хочу исчезнуть куда-нибудь подальше, что бы тихо, мирно, с женой, детьми и на свежем воздухе.

В это время из спальни короля вышел слуга.

– Король поужинал – громко произнес он в никуда и пошел вниз по лестнице.

– Похоже, теперь наша очередь, – сказал доктор. – Пойдешь со мной?

Художник согласно кивнул. Они затушили сигареты. Доктор брызнул на себя одеколоном, художник отказался освежаться. Обидные слова короля, наконец, дошли до него. "Опять, сука, испортил настроение" – думал художник, шагая вслед за доктором. Они вошли в спальню. Художник посмотрел на короля. Король лежал, сложив руки на груди, словно в гробу. Около кровати никого не было. От безумного ужина не осталось и следа. Доктор сел на стул и стал открывать свой сложный чемоданчик.