Геннадий Ерофеев - Тихий русский

Асфальт асфальтом, а пейзажик по обе стор оны магистрали «666» остался всё тем же удручающе лунным. Особенно по правую от Геныча руку . За годы «реформ» водный пассаж и рский и грузовой транспорт пришё л в упадок, и сейчас левый “ costa del sol ” («солнечный берег») Оки напоминал пейзаж после битвы. Заваленный грудами песка и щебня берег был усеян насквозь проржавевшими списанными буксирами, баржами, какими-то немыслимыми кар басами-баркасами, а также искорё женными частями этого когда-то способного плавать доцусимского говна – золотое дно для припыленного режиссёришки Андрея Тарковского и его чернушников-операторов. Будто вся эта н епобедимая, но всё ж таки побеждё нная перестройкой и псевдореформами армада в стр ахе выбросилась из пропитанного соляркой окского «соляриса» на и без того захламлё нную сушу, спасаясь от невесть как просочившегося в равнинную Оку агрессивного родственника лох-несского чудовища.

Речной флот с ручками утонул на суше . Даже некогда популярный продуктовый магазин «Водник», стоявший напрот и в главной муром ской пристани, приказал долго жить: эвтаназия в применении к магазинам не запрещается. П ерестали хо дить в город кораблестроителей Навашино речные трамвайчики , на которых во времена острейшего товарного дефицита Геныч со своим приятелем Саней Баранцевым ездил за бутылочным пивом ; «отлеталась» быстрокрылая, всего за три с половиной часа доставлявшая муром цев в Нижний Новгород (тогда Горький), «Ракета», которой гнусное времечко дурных непродуманных перемен подрезало подводные крылышки; почти не стало видно и частных моторных лодок, в своё время буквально кишевших на Оке; захирел, как угодивший под сбросы Макуры жерех, оживлё нный водный туризм – сегодня о нём напоминает лишь обращё нная к случайно заплывшим в муром скую «гавань» безумцам-робинзонам приветственная надпись на высокой и длинной глухой стене, подозр ительно похожей на тюремную. Од ним словом, полнейший Перл Харбор, япона мать!

Геныч оставил за кормой здание бывшего «Водника». В годы брежневского застоя магазин играючи делал месячный план всего за два выходных на продаже шипучего вина «Салют» по два с полтиной целковых за бутылку емкостью аж 0,8 литра – изнеженным спасателям Малибу такое и не снилось!

Спасо-Преображенский собор был виден и отсюда – но в другом ракурсе. А слева впереди уже виднелась прилепившаяся по середине крутого, заросшего матё рым бурьяном склона наст оящая жемчужина не только муром ской, но и всей русской каменной арихитектуры. Никакой иронии и насмешки: старая Козьмодемьянская церковь, возвед ё нная между 1556-м и 1565-м годами, занимает в хит-параде доживших до наших дней памятников архитектуры XVI -го века одно из первых мест. Изыди, Церетели!

Правда или нет, но церковь Козьмы и Дамиана построена на том самом месте, где с 10-го по 20-е июл я 1552-го года был раскинут шатё р Ивана Грозного. Грозный тогда двигал ся прямиком на доставшую русичей Казань. С высокого берега Оки он заинтересованно наблюдал за переправой русских войск, преодолевавших водную преграду отнюдь не на р ечных трамвайчиках, а на немудрё ных подручных плавсредствах. Слава Богу, река Ока в том месте была при Грозном раза в два у же нынешней, поэтому форсирование прошло довольно успешно и даже весело.

Но вот что истинная правда: возводил Козьмодемьянскую церковь не кто иной, как знаменитый псковский зодчий Посник Яковлев . Да, да – тот самый, кто обессмертил своё имя постройкой непревзойдё нного храма Василия Блаженного в стольном русском граде Москве и Благовещенского собора в большом и шумном татарском ауле, известном теперь как Казань.

Если бы Ивана Грозного клонировали с последующим применением синкорда или чудесным образом воскресили с помощью какой-нибудь другой технологии, русский царь немало бы удивился, узнав, что строптивая Казань годами не отчисляла деньги в федеральную казну. Вероятно, он посчитал бы это собственной недоработкой. А ныне мы пожинаем горькие плоды досадной недоработки Ивана Грозного. Всё -таки Грозный и его министр государственной безопасности Малюта Скуратов не были так ими уж страшными, как их малюют, иначе нарушителям финансовой дисциплины пришлось бы очень туго – если бы их вообще оставили на развод.