Лайонел Шрайвер - Другая жизнь

– Я тебя понимаю, – кивнула Глинис. – Такое впечатление, что все стали выставлять напоказ свои комплексы. Мы привыкли к тому, что нас окружают люди, старающиеся казаться нормальными, а уж когда они приходят домой, то могут выпускать всех своих монстров перед зеркалом. Теперь идешь по улице и встречаешь женщин с грудями размером с дирижабль «Гинденберг» каждая. Мужчины в платьях и лифчиках пуш-ап, а когда видишь, как их обтягивают колготки, кажется, что все они сделали операцию по изменению пола. Такое впечатление, что попала в другое измерение.

– Что касается Джексона, я имею в виду Майкла Джексона, – усмехнулась Кэрол, – что меня поражает, так это стыд. Он странным образом дает понять, что быть темнокожим унизительно, и старается вычеркнуть это из своей жизни.

– Я вообще не понимаю, – пожала плечами Глинис, – как можно лечь на операцию, если в этом нет необходимости для здоровья.

– У парня есть деньги, – сказал Джексон. – Если то, что он хочет купить, – внешность как у Элизабет Тейлор, – это его проблемы.

Все посмотрели на него так, словно у него выросли три головы. Он поднял руки.

– Я просто хочу сказать, что не вижу ничего плохого в том, чтобы пытаться воплотить мечту в реальность.

– Даже если от этого не будет толку? – спросил Шеп.

– Так ведь было с твоей Последующей жизнью, – напомнил Джексон. – Ты хотел, чтобы твое желание исполнилось.

– Мы говорим о том, чтобы искромсать свое тело, а не переехать в новый дом, – заметила Кэрол. – Совершенно ясно, что каждая новая операция нашей Чудной Обезьяны делает его только несчастнее. Каждое новое изменение формы носа доказывает, что он ненавидит не только свою расу, но и себя.

– Это как сексуальные фантазии, – предположила Глинис. – Не хочу вдаваться в подробности…

– Черт! – взорвался Джексон.

– Но пытались ли вы когда-нибудь от них избавиться? Бесполезно. Они существуют вне зависимости от ваших желаний. Они не отпускают вас даже после того, как вы их осуществили. Вам же лучше, если вы не пытаетесь выбросить их из головы. Отпустите их, и они выйдут, как детское место. И, Шепард… – Глинис сделала паузу и наколола на вилку несколько стручков фасоли, – я не думаю, что с Последующей жизнью было бы как-то по-другому.

Джексон занервничал, решив, что они коснулись слишком уж скользкой темы, но Шеп привык принимать удары в живот лишь с легким ух.

– Возможно, – только и услышали они от него. Затем он спросил, понравился ли ей миндальный соус к фасоли. Для него важнее ее слов было то, что Глинис, по крайней мере, попыталась поесть.

Еще до того, как они отодвинули стулья и вышли из-за стола, кто-то завел разговор о Терри Шиаво, пациентке с нарушением работы мозга, подключенной к аппаратам, чье лицо постоянно мелькало по телевизору. Муж требовал, чтобы врачи отключили ее от аппарата искусственного кормления, а родители настаивали, чтобы они продолжали поддерживать жизнедеятельность их уже не дочери и даже не «золотой рыбки», но ведь и куст азалии может быть человеку дорог.

– Слушай, друг, мне уже надоело смотреть одно и то же. – Джексон скорчил рожу, имитируя картинку, наиболее часто показываемую разными каналами.

– Прекрати, – одернула его Кэрол. – Это неуважение. Он слишком поздно сообразил, что выражение его лица

сейчас отдаленно напоминает лицо Флики.

– Больше всего меня раздражает то, что вся эта шумиха не имеет никакого отношения к Терри Шиаво, – сказала Глинис. – Муж и все ее родственники ненавидят друг друга, они переругались, и их интересует только, кто из них победит, а бедная девочка никого не волнует. Они с таким же успехом могли грызться и над ее останками.

– Это уже давно не семейное дело, – не согласилась с ней Шеп. – Вся страна готова перегрызть друг другу глотки в споре на эту тему. Хотя, честно говоря, когда видишь программу, в которой медицинские баталии заканчиваются только благодаря губернатору Флориды – брату президента – Верховному суду штата, легислатуре, Федеральному верховному суду и конгрессу Соединенных Штатов, возникает подозрение, что все происходящее надуманно и преувеличенно.

– Когда смотришь видео с Терри, – сказала Кэрол, – становится очевидно, что все это срежиссировано. Отключить аппарат искусственного питания – убийство.

– О господи, – не выдержал Джексон, – это вынужденные меры! Все равно что прихлопнуть комара. Только у комара больше мозгов.

– Меня удивляет другое, – поделился Шеп, – это то, что происходит с прессой все эти месяцы. Никто ни разу не упомянул, сколько стоило держать эту женщину на аппаратах целых пятнадцать лет.