Чак Паланик - Бойцовский клуб (перевод Д.Савочкина)

Иногда ты просыпаешься и спрашиваешь, где ты находишься.

Тайлер создал тень гигантской руки. Правда сейчас все пальцы были по-вампирски длинны, а большой был слишком короток, но он сказал, что ровно в пол пятого его рука была идеальна. Тень гигантской руки была идеальна всего одну минуту, и одну идеальную минуту Тайлер сидел в этой ладони совершенства, созданной им самим.

Ты просыпаешься, и ты нигде.

— Одной минуты достаточно, — сказал Тайлер, — человеку приходится тяжело работать ради этого, но минута совершенства стоит усилий. Эта минута была всем, чего можно ждать от совершенства.

Ты просыпаешься, и этого достаточно.

Его звали Тайлер Дарден, и он был киномехаником, членом профсоюза, и он был банкетным официантом в отеле в центре города, и он оставил мне свой телефон.

Так мы познакомились.

Сегодня здесь все обычные мозговые паразиты. «За пределами» всегда собирает много народу. Это Питер. Это Альдо. Это Мэрси.

— Привет.

Знакомство, все, это Марла Зингер, и она с нами впервые.

— Привет, Марла.

В «За пределами» мы начинаем с держания удара. Группа не называется «паразитические мозговые паразиты». Ты вообще не слышишь, чтобы кто-нибудь хоть раз сказал слово «паразит». Все всё время видят только хорошее. «О, это новое лекарство». Все обходят острые углы. Хотя иногда трудно не заметить пятидневной головной боли. Женщина вытирает невольные слезы. У каждого именная карточка, и люди, которых ты встречаешь вечером каждый вторник на протяжении года, подходят к тебе, готовые пожать твою руку, и опускают глаза на твою именную карточку.

Я не помню, чтобы мы встречались.

Никто не говорит паразит. Все говорят агент.

Они не скажут лечение. Они скажут исцеление.

Во время держания удара кто-нибудь расскажет, как агент проник в его позвоночный столб, и неожиданно он перестал управлять своей левой рукой. Агент, скажет кто-нибудь, осушает подкорку мозга, и теперь мозг отходит от черепа, провоцируя приступы.

Когда я был здесь последний раз, женщина по имени Хлоя поделилась единственной хорошей новостью, которая у неё была. Хлоя подняла себя на ноги, держась за деревянные ручки кресла, и сказала, что у неё нет больше страха смерти.

Сегодня, после знакомства и держания удара, девушка, которую я не знаю, с именной карточкой, на которой написано «Гленда», сказала, что она сестра Хлои, и что в два часа утра в прошлый вторник Хлоя наконец-то умерла.

Ой, она была такой милой. В течение двух лет Хлоя рыдала в моих объятиях во время обнимашечек, и теперь она мертва, мёртвая в земле, мёртвая в урне, склепе, мавзолее, ой, представьте, что сегодня вы думаете и таскаетесь везде, как обычно, а завтра вы уже холодное удобрение, корм для червей. Это чудесное волшебство смерти, и это так здорово, если только к нему не причастна, о-о, вот эта.

Марла.

О-о, и Марла снова смотрит на меня, выделяясь среди этих мозговых паразитов.

Лгунья.

Фальшивка.

Марла — фальшивка. Ты — фальшивка. Все вокруг, когда они содрогаются в рыданиях и падают с криком, и их джинсы в паху становятся тёмно синими, что ж, это лишь большое представление.

Неожиданно направленная медитация никуда меня сегодня не ведёт. За каждой из семи дверей, за зелёной дверью, за оранжевой дверью Марла. За голубой дверью снова Марла. Лгунья. Направленная медитация ведёт нас сквозь пещеру к нашему животному силы, и моё животное силы — Марла. Со своей сигаретой во рту, Марла, вращающая своими глазами. Лгунья. Чёрные волосы и тонкие французские губы. Фальшивка. Губы, похожие на кожу с итальянского дивана. И тебе не удрать.

Хлоя была реальной историей.

Хлоя была похожа на скелет Джони Митчелл, которому позволили улыбаться, прийти на эту вечеринку, и быть особенно дружелюбным со всеми. Изображение любимого всеми скелета Хлои, размером с насекомое, пролетело сквозь своды и галереи дороги назад ровно в два часа утра. Её пульс взвыл воздушной тревогой, и начал отсчёт: Приготовьтесь к смерти через десять, через девять, через восемь секунд. Смерть наступит через семь, шесть…

Ночью Хлоя пробирается сквозь лабиринт собственных закупоренных вен и горящих бронхов, не смачиваемых больше лимфой. Нервы выглядят, как натянутые в ткани провода. Нарывы набухают в ткани вокруг неё, как горячие белые жемчужины.

Отсчёт продолжается, приготовьтесь к эвакуации желудка через десять, через девять, восемь, семь.

Приготовьтесь к эвакуации души через десять, девять, восемь.