Егор Радов - Дневник клона

Происходит что-то совершенно невозможное — древо жизни оскудевает!… Мой вечный дом от самого рождения, моя колыбель, мой живительный родник постепенно становится голым и старым, какими в конце концов становимся и мы, когда доживаем свою блистательную и полную удивительных приключений жизнь до самого конца.

Все больше и больше моих сородичей перелезают на другие древа, придется, в конце концов, это сделать и мне, но я этого так боюсь и так не хочу!… Я никогда раньше этого не делал; меня страшит переход, меня пугают новые миры, заключенные в иных древах жизни.

Я дожевываю последние листья, перелезаю с ветки на ветку — почти не осталось ничего, и почти не осталось никого!

Как же это так?… Мой мир рушится, мой рай заканчивается, мой народ иссякает и пропадает в изумрудных кронах неведомых мне других реальностей.

Когда я остался совсем один, я увидел последний листок, грустно сияющий в центре моего древа, где прошла вся моя восхитительная жизнь. Я двигаюсь туда и замираю над ним, как над единственной нитью, связывающей меня с моим родным домом. И тут же съедаю его.

Делать нечего — я ползу вниз. Как ужасен, оказывается, может быть прекрасный и совершенный мир, в котором мы появились, чтобы жить! Как тягостно и грустно в нем иногда бывает!

На земле я совсем потерялся. Я слышу какие-то шорохи, что-то мелькает перед моими глазами, что-то прыгает, что-то ползет. Неужели здесь кто-то может обитать?!…

Я вижу огромное, полное изумрудной листвы древо жизни, но до него нужно еще доползти.

И я ползу, ползу, ползу. Путаюсь в каких-то травах, переступаю через чьи-то норы, огибаю ямы и огромные коряги. Как неудобно! Как я вновь хочу взглянуть в небо и увидеть солнце, и чтобы не надо было никуда ползти.

Нет, наверное, я переоценил совершенство этого мира. Он слишком беспокоен для меня. То какая-нибудь молниеносная вспышка, то теперь приходится куда-то ползти. Мир несовершенен, но он может стать совершенным, если в нем будет никогда не увядающее древо жизни, и я, вечно висящий на его ветке.

И так я полз, полз и полз и уже потерял чувство времени. Я чувствовал, что эта земля подо мной и это жуткое ползанье никогда не кончатся. И когда я уже вконец отчаялся, я прямо лицом уткнулся в вожделенный ствол. Слава Богу!

Лезть было намного легче и намного приятнее, чем ползти, и вскоре я уже висел на ветке, отдыхая и наслаждаясь обилием листьев этого нового древа жизни, на которое уже успели забраться и некоторые мои сородичи, что меня несказанно обрадовало.

Я вволю наелся наивкуснейших листьев и погрузился в сладкий сон.

Я смотрю в небо, я смотрю прямо в сияние солнца надо мной. Я воспаряю вверх — мягко, победительно и неотвратимо. Свет солнца затопляет меня. Свет затопляет меня.

Я перехожу в свет, я становлюсь светом, я весь пронизан светом и любовью, словно святым духом, снизошедшим прямо в мою плоть.

И тут Кто-то возникает надо мной, Кто-то великий и безмерный, по чьему образу и подобию я был сотворен.

— Восстань и приди! — звучит в каждой частице моей души его клич и призыв. Я падаю ниц, я словно сгораю под Его лучами, а над ним сверкает Абсолютный Несотворенный Свет.

— Кто я?! — умоляюще вопрошаю я. — Как мое имя? Какова моя цель?! В чем мой смысл?

И этот голос славы и торжества отвечает мне, словно пронзая мой дух своим лучом.

— Тебя зовут — Унау, а значит, ты — уникален, ты — высшее из тварей, Мною созданных, ты — венец творения! Твоя жизнь восхитительна, твоя смерть прекрасна, твое бессмертие заключено во Мне и надо Мной!

И, получив ответ, я словно рассыпаюсь на множество мелких солнц, и объемлю самим собой всю Вселенную.

Я просыпаюсь в моем блистательном мире, подвешенный на своей ветке, среди сверкающих изумрудов листвы вокруг и солнечного блеска надо мной. Моя жизнь прекрасна, мое древо жизни необъемлемо, словно Вселенная, моя любовь безгранична, мой мир совершенен. Я жую листья и чувствую себя абсолютно счастливым, как только может быть счастливо живое существо, и я знаю свою цель и свой смысл.

И когда ко мне приближается особь другого народа, я дружелюбно улыбаюсь ей и приглашаю ее на свою ветку, чтобы она разделила со мной пир листьев и счастье жизни. Она медленно влезает на древо, осторожно ползет вверх по стволу, хватаясь за ветви, и смотрит на меня снизу своими умными, участливыми глазами. И когда она забирается совсем близко ко мне и к моему миру вокруг, она достает какой-то поблескивающий на солнечном свете предмет и неожиданно втыкает мне его в грудь.