Алексей Дунаевский - Полюби меня красного

Тогда, в ДК имени Ленина, в момент моей первой встречи с ним, я сразу же обратил внимание на коленопреклоненное состояние, охватившее дерганых меломанчиков при его появлении. Более того, нечесаные-немытые волосатики, словно по команде, издали некое подобие приветственного гула, многие потянули к нему свои дрожащие ручонки в надежде на рукопожатие (тщетной, кстати, надежде). Еще большее число этих дурней заполошно заорало благим матом: «Никита, Никита пожаловал!», заискивающе улыбаясь и ловя его взгляд, а оставшиеся создали настолько страшную толчею, что мне пришлось невольно отступить назад, чтобы не оказаться раздавленным их вихляющимися телами.

Не скрою, интерес это событие вызвало у меня нешуточный, так как, кроме трупа Ленина, я до сего момента живых вождей не видел. А тут на тебе! Да еще так близко! Вы, конечно, не поверите, но через какое-то время меня ему представили, но только лишь как брата моего брата Вали, не подумайте чего лишнего. В 1976-м я еще не видел Лучезарного Дэвида Бэкхема и потому особого интереса ни для кого не представлял, что уж тут скрывать.

Чего не скажешь о нашем будущем Фюрере, который даже в застойные 70-е умудрился греться в лучах славы. Напоминало это кадры из фильма «Корона Российской империи», когда появлялись один за другим претенденты на московский трон из числа лженаследников российского престола. На мой взгляд, Никит-аха следует сопоставить с тем кандидатом, который не Ролан Быков, а другой, волосатый.

Вся эта помпа окружала Никит-аха не потому, что он был грозен и плечист, а исключительно потому, что он (я мысленно дал ему тогда лет этак тридцать) умудрился совершить невероятное — побывать в Великобритании в составе группы ударников-ленметростроевцев.

Нет, Никит-ах не рыл котлован и не рубил с плеча киркой, не сходите с ума раньше времени, дорогие читатели, он просто-напросто работал в этой группе переводчиком, так как получил надлежащее образование. Но самое интересное даже не в этом, а в том поразительном факте, что Никит-ах побывал в Англии НЕОДНОКРАТНО!!!! И это к 1976 году! Фантастика! Едва-едва достигнув тридцати лет от роду!!! Неслыханно!!!

Но если вы, друзья мои, проворачиваете в своих головах сюжет гастролей Никит-аха по России с лекциями а-ля Фесуненко, то вы ошибаетесь. Нет, Никит-ах никогда не служил обществу «Знание», он вообще никогда никому не служил, разве только самому себе. Что же касается его похвальной преданности «Манчестер Юнайтед», так это его коллективное бессознательное. Никит-ах никогда и никого не выделял в числе «МЮ» помимо самого себя. Хотя пора уже, пора уже ему понять одну непреложную истину: коммунизм — это Ленин, фашизм — это Гитлер, «МЮ» — это Бэкхем! Пусть и коротко, но зато как ясно!

Однако в голове Никит-аха уже тогда, в далеком 1976-м, эта довольно несложная для усвоения аксиома перевернулась в нечто прямо противоположное: «„МЮ“ — это я! Я — это Англия!» И с этим его утверждением не поспоришь, так как на все четырехмиллионное население Ленинграда в 1976 году приходилась одна-единственная группа полуспившихся метростроевцев, посетивших Великобританию, и один-единственный житель нашего города, побывавший там неоднократно. Перебежчики-шпионы не в счет, так как их никто и никогда не видел.

Следствием такого удивительного для советского периода истории парадокса стало стихийное превращение Никит-аха в мегачела, исцеляющего смертельно больных и превращающего в портвейн «солнцедар», равно как и не пристраивающегося после этого сзади к юнцам, ожидающим оплаты натурой халявного винища.

Таким образом, с легкой руки Никит-аха название зачуханного городка Бангор, куда он повадился ездить как к себе домой, стало произноситься чуть ли не с придыханием. Со временем армия его поклонников стала воспринимать этот самый Бангор в самой глухой валлийской перди как что-то марсианское. Один из них, вы не поверите, при очередном произнесении слова «Бангор» сообщил своему соратнику по музыкальному озверению следующее: «Слыхал, Никита даже в Индии был».

Дальше — еще круче. Дошло до того, что поклонники Никит-аха стали знакомить с ним своих девушек, которых он, естественно, уводил с собой навсегда, чтобы затем выбросить. При этом никто на умыкателя невест не гневался, а, наоборот, все почитали за честь отдать нашему мегачелу свою главную драгоценность.

Вскоре Никит-аха стала сопровождать пятнадцатитысячная армия до смерти преданных ему девиц, до боли напоминавшая мне знаменитое погребальное шествие за катафалком с трупом Рудольфо Валентино, который, как известно, имел дела только с тремя женщинами, одной из которых было семьдесят лет, а две другие были убежденными лесбиянками. Впрочем, не буду наводить тень на плетень и обвинять все это обожающее Никит-аха стадо в подобных грехах, так как тогда, в 76-м, этим железным девам все-таки что-то светило, и еще не пришло время с горя полюбить друг друга. Так что давайте-ка лучше обратим внимание на мужскую часть этой процессии.