Иван Аксенов - Готы

«Готик-парти без готов? Оригинально…» — заключал про себя Благодатский.

Проходил вместе с Леопардовским друзьями-музыкантами внутрь: видел на стенах первого этажа — расписания работы кружков бальных танцев и вышивания крестиком. Ухмылялся.

Широкой лестницей подымались на второй этаж и попадали в актовый зал без стульев и — с импровизированным пивным баром вдоль противоположенной сцене стены. Скупой осенний свет едва пробивался в помещение, прегражденный тяжелыми бархатными шторами. Благодатский видел несколько кресел: шел к ним вместе с алко-готами, усаживался: провожал взглядом уходивших в гримерную комнату музыкантов. Говорил:

— Может, тут еще и — курить нельзя?

Закуривал и курил, стряхивая пепел себе под ноги.

— Наши — вторыми выступают! — кивал на сцену сидевший рядом Пёс.

На сцене — готовилась к выступлению первая группа: нервные пацаны суетились вокруг тощей низенькой вокалистки, подключали инструменты. Переговаривались с располагавшимся возле импровизированного пивного бара — звуковым инженерам. Очкастый, небритый, в перевернутой задом наперед бейсболке, сидел он за пультом, крутил ручки настройки частот и говорил кому-то — через сотовый телефон:

— Бля, да я тут, в «Эстакаде», сейчас охуенно крутой концерт рулить буду…

И, словно для того, чтобы услышали слушавшие в телефоне — кричал на музыкантов на сцене:

— Э, хули вы делаете? Монитор развернули обратно — резко! Не трогать там ни хуя, музыканты!..

«Во пидор…» — решал про себя наблюдавший за приготовлениями Благодатский. — «Если на Леопардовских пацанов так поорать решит — они ведь могут, чего доброго, и пиздюлей ему после концерта навалять… И — правильно сделают, хули он — выебывается?»

Видел бродившего по сцене барабанщика первой группы, думал: «Не похож на металлиста — слишком умное лицо… И черты — правильные, интересные даже…»

Удивлялся, когда барабанщик — усаживался за ударную установку, распускал стянутые в хвост волосы и надевал темные очки. «Это он думает, наверное, что так — круто, а по правде: стал как мудак… Странные люди: совершенно не могут представлять себя — со стороны», — размышлял Благодатский и видел: начинается концерт.

Собирались у сцены маленькие металлисты и, при первых же гитарных аккордах, — принимались скакать и трясти волосами.

Музыканты играли сосредоточенно и напряженно: боялись ошибиться; откуда-то сверху — светили на них невидимые разноцветные лампы, постоянно изменявшие и перемешивавшие цвета: больше всего было — синего. Тощая вокалистка — виляя бедрами и подпрыгивая, пела:

— Волл оф файер! Волл оф файер!..

«Н-да, волл оф файер…» — качал головой Благодатский. — «Ну и говно, блядь…»

Вместо сцены — принимался наблюдать за прочими, особенно — за Манькой и ее подругой: чинно прохаживались под руку посреди почти пустого актового зала: пили что-то из высоких фужеров и не уделяли происходившему на сцене ни малейшего внимания. Замечал вдруг в креслах у противоположной стены: готочку. Маленькая, ужасно накрашенная, с некрасивым лицом и смешно одетая — старалась она привлечь внимание двигавшихся возле нее металлистов и прочих пацанов: не смотрели на нее, смотрели на других. Благодатский видел, как она — оставляла в креслах сумочку, уходила к импровизированному пивному бару и выпивала там что-то. Закуривала и возвращалась в кресла. Зло и жадно смотрела по сторонам на молодые, не заинтересованные в ней — тела.

«Убогонькая, хоть повертелась бы перед сценой, чем так — в креслах сидеть…» — размышлял над ней Благодатский. — «Ее если не красить — она ведь даже ничего была бы… И ботинки носит — на платформе, стесняется роста. Бля, может — попробовать? Только главное — чтобы пацаны меня с таким чудом не заметили…»

Ловил на себе — её взгляд и понимал: не составит труда — если проявлять настойчивость. Думал: «Подожду, пускай — выпьет побольше. Жаль, я не музыкант, а то — оттащил бы в гримерку… Хотя — какая в доме детского творчества гримерка? Два шага за фанерной перегородкой…» Не хотел — заводить знакомства и беседовать, не хотел даже — знать имя: хотел только близости: скорой и странной. Сидел напряженный, сосредоточенный. Не спускал с ерзавшей в креслах готочки — глаз.

Отыгрывала первая группа: покидали сцену, сворачивали свои провода. Краем глаза видел Благодатский, как выходили на сцену и подключались: Леопардов, Борис и Костя. Возились долго, значительно дольше, чем — предшествовавшие. Слышал вдруг совсем рядом голос: