Юрий Цыганов - Зона любви

Так-то.

— А замуж за меня пойдешь?

— Пойду.

— С такими-то сучьими глазками…

Аленка оценивающим взглядом посмотрела в зеркало. Этакий выстрел из-под ресниц: «Хороша!».

— Между прочим, — рассеянно проговорила она — из проституток получаются самые верные жены.

Еще одна легенда, тиражируемая ими. Хотя, быть может, они сами в нее сильно верят. Можно себе представить, что творится в их душах, как они мечтают о нормальной семье… Однако было понятно и другое — это их жизнь — пусть циничная, грязная, но своя, переступить через которую не каждая способна. Оттуда практически возврата нет.

Хотя, кто эту чудную жизнь разберет… Тем более нашу, с которой в одночасье сорвали одежды. Жизнь стала прозрачна. Настолько прозрачной, что все увидели воочию человеческое нутро. Зрелище — не для слабонервных! Все семь смертных грехов стали обыденной прозой с криминальным сюжетом. И на этом чудовищном фоне, наши девочки оказались скорее жертвы, с поломанными судьбами, чем что-то иное…

Тут, очевидно, у каждой своя тропинка. Как сможешь — так и выбирайся. В одиночку, сама…

— А что мы с тобой делать будем?

— Трахаться, — обрадовалась Аленка.

— А назавтра?

— И завтра, и послезавтра… Всю жизнь!

— Ничего не выйдет!

— Почему это?

— Нам ни к кому привязываться нельзя. Я — художник в законе.

— Трепло ты, в законе…

Вообще-то, они напоминали семью и военное подразделение одновременно. Мать с двумя детьми. Те уроки делают, на компьютере играют. Всё, как у нормальных детей… Отец — сутенер, он же водитель Коля — абсолютно свой человек. Попросишь — за пивом отвезет… Не за деньги, чисто из мужской солидарности. Кстати, бывший клиент «мамочки» Тани. Так что женятся, бывает, и детей воспитывают…

Вторая половина — подразделение солдат — «девочки по вызову». Дисциплина чисто военная: постоянно поддерживать связь, в город без нужды не высовываться, за пьянку — штраф. В общем, не забалуешь.

— И как вы все там умещаетесь?

— Легко. Колька с Таней и детьми — у себя; мы — в своей комнате.

— Кровати в два яруса?

— Зачем? У нас большая комната.

— Шесть баб в четырех углах… Кошмар! Представляю, какая ругань стоит.

— Всяко бывает.

— И за какие блага такие жертвы? — продолжал я свое «интервью».

— В смысле?

— Сколько вам платят?

Сам-то я был из постоянных клиентов. Мне делали большие скидки за преданность «семье».

— У нас нормально — треть от того, что заработаем. В других конторах всё иначе. Поначалу вообще ничего — отрабатывают «прописку». Только кормят, одевают и обязательный макияж за счет заведения… Я тебе так скажу: «Попалась птичка, стой — не уйдешь из сети!» Везде драться надо. Будешь дура, — нагишом в Тмутаракань отправят, да еще «спасибо» каждому менту-бандиту скажешь. Я за криминал не говорю. Там дела особые. Ящик, небось, смотришь? А так… обычно… в лучшем случае, тоже треть… если не кинут… Плюс «субботники». От «субботников» практически никто не застрахован.

— Как карта ляжет — тем и быть крытым, — заключила Аленка весело.

— Главное, не паниковать, — рассказывала мне восемнадцатилетняя Анька. — Поймали меня тут двое козлов, в тачку затащили. Бандюги, менты — хрен их разберет — повадки у всех одинаковые. Пьяные — в дымину! Документы проверили — ага! Прописки нет — всё понятно. «Купи, — говорят, — нам, девонька, водки. Водяры хотим — словами не выразить!» А второй, что за рулем сидел, вдруг как заорет, не глядя в мою сторону: «До ломоты в суставах!!» А у меня денег нету. Обыскали — действительно нет… Деньги я в сапоги всегда прячу. Разозлились страшно, завезли за Дорогомиловский рынок. Там пустырь жуткий. Тара пустая, бочки, грязь… «Ну, — думаю, — приехали!» «Давай, — говорит один, — ее здесь замочим. Суку такую. Гробов вона скоко — на любой вкус. Тебе какой глянулся?» — и ржет. А я молчу — не дергаюсь. Главное — не паниковать. Так их и это разозлило, типа чего это она спокойная такая… Давай на тачке вензеля выделывать… Ночью, пьяные — прикинь!

Прикинул, не жизнь — гражданская война! Молодец Анька. Быть тебе пулеметчицей.

— Ну, и чем дело закончилось?

— А ничем. Жива, как видишь, здорова. Оттрахали, конечно, зато до дома довезли.

— «Я живой еще пока, но в конец издерганный…»

— Во-во!

Про «субботники» я слышал всякое. Среди ментов и бандитов в основном попадались самцы. А какой самец на халяву откажет себе в удовольствии. Но в «субботниках», оказывается, был и первоначальный ленинский смысл.