Уэлш Ирвин - Сборная солянка (Reheated Cabbage)

– Так-так, – произнес Виктор, уперев руки в бедра.

– Привет, Вик, – кивнул Гэвин. Он посмотрел на Сару, затем снова на Виктора, который так и стоял в настороженной позе ковбоя, готового пристрелить соперника.

Сара скрестила руки на груди и отвернулась.

– Оторвался вчера? – прохладно осведомился Гэвин.

– Вы-то, вижу, оторвались. – Виктор смерил собеседника презрительным взглядом и, повернувшись к Саре, посмотрел на нее с такой обжигающей ненавистью, что на мгновение девушка позабыла о зубной боли.

– Не о чем мне с тобой болтать, – пробормотала она.

– Ну и чё? Может, мне зато есть!

– Слушай, Вик… – вмешался Гэвин. – Мы тут топаем к зубному…

– А ты, любовничек хренов, ваше рот закрой! – Виктор ткнул пальцем в Гэвина, и тот почувствовал, как кровь отливает от лица. – Я те зубы-то повышибаю, тогда точно к дантисту потопаешь!

Внутри поднимался страх. И все же какая-то часть разума Гэвина работала холодно и обособленно от всего, что творилось вокруг. Он понимал, что надо нападать первым, пока Виктор сам его не ударил. Конечно, он чувствовал себя виноватым перед Виктором. Но что было делать с инстинктом самосохранения? Сможет ли он победить Виктора. Сомнительно, но исход драки все равно значения не имел. Вопрос в том, что сейчас необходимо Саре. Ей нужен зубной. Значит, надо идти к зубному.

– Ты так ваще всегда говоришь! – воскликнула Сара. Ее лицо сморщилось.

– И давно вы шашни крутите? А? Давно ты с этой пиздой замутил?! – орал Виктор.

– Не твое дело!

– Я тя спрашиваю – давно? – Виктор подскочил к Саре, схватил ее за руку и принялся трясти.

Гэвин бросился к ним и ударил Виктора в челюсть. Голова Виктора откинулась назад, и Гэвин напрягся, готовый нанести еще один удар. Виктор прижал руку к лицу, а другую выставил перед собой, призывая приятеля остановиться. Кровь из разбитого рта капала на мостовую. o

– Вик… Друган… Извини… – смутился Гэвин.

Что же он наделал – ударил Виктора! Своего кореша. Трахнул бабу своего дружка, а потом еще и врезал парню, когда тот расстроился. Так дела не делаются. Но он ведь любит Сару. А Виктор ее так грубо схватил, дотронулся до Сары своими лапищами, совал в нее свой хер, черт бы его побрал! Огромный, отвратный, потный хер, который он вяло поддерживал, когда мочился рядом с Гэвином в сортирах восточной трибуны, извергая в отверстие писсуара мутную, застоявшуюся пивную мочу, напитанную таблетками. Лицо Виктора искажено агрессией, призванной втолковать миру, что в выходные он своего не упустит. Нет, мысль о том, что их члены побывали в одном и том же месте – это уж слишком. В одном и том же месте, в красивой пизде Сары… нет, не в пизде, поправил себя Гэвин, разве можно называть таким чудовищным словом ее чудесную дырочку? Господи, как же хочется прибить этого урода Виктора, стереть с лица земли всякий след его сраного присутствия…

Саре надо к зубному. Прямо сейчас. Она пошла вниз по улице. Гэвин и Виктор одновременно устремились за ней. Все трое смущенно проковыляли по улице, не произнеся ни слова. Именно так – втроем – они и вошли в клинику.

– Добрый день… – поздоровался мистер Ормистон, зубной врач. – Вы вместе?

Врач оказался высоким, худым мужчиной с красным лицом, которое странным образом сочеталось с волнистыми белыми волосами. Большие голубые глаза, увеличенные линзами очков, придавали ему слегка безумный вид.

– Она со мной, – сказал Гэвин.

– Нет, она со мной! – рявкнул Виктор.

– Так-так… Не могли бы вы оба подождать нас здесь? Проходите, милочка. – Мистер Ормистон ласково улыбнулся и подтолкнул Сару в кабинет. Улыбка дантиста сделалась еще шире.

Гэвин с Виктором остались в приемной. Некоторое время они сидели в молчании. Наконец Гэвин заговорил:

– Слушай, чувак, ты уж извиняй. Мы с ней у тебя за спиной шашни не крутим. Замутили только вчера вечером.

– Ты ее трахал? – спросил Виктор низким и свирепым голосом.

Скула у него уже раздулась. Кислый ручеек крови из прикушенного языка стекал по гортани. Виктор блуждал в озере собственного горя, пробовал его глубину, высматривал, далеко ли до берега.

– Не твое собачье дело! – бросил в ответ Гэвин, чувствуя, как внутри снова просыпается гнев.

– Это моя телка!

Гэвин ткнул пальцем ему в грудь:

– Слышь, я в курсе, ты сейчас сам не свой, но она ни хрена не твоя телка. У нее своя голова на плечах. В общем, девочка тебя послала. Послала, ясно тебе? Поэтому и замутила со мной вчера, потому что тебя послала!