Хилари Рафаэль - Я люблю Будду

— моси-моси…

это бренди, звонит сказать, что она приболела, хавьер спрашивает с подозрением:

— ты, правда, болеешь? мне казалось, что крупные американские пляжные девочки вообще никогда не болеют, да?

— хавьер, клянусь своей кармой, я действительно заболела.

— своей кармой, да? а голос у тебя вполне гэнки.

ее голос становится очень настойчивым, чуть ли не истеричным:

— я не гэнки!

— бренди, откуда я знаю, может, ты просто перебрала с наркотой, дэсё?

— ты знаешь, что мое тело — храм.

— да, да. но я тебе только-только повысил зарплату, ты хорошо получаешь, бля.

— да, я знаю, спасибо, хавьер.

— и что мне говорить клиентам, если тебя будут спрашивать?

— извинись за меня и спроси, могу ли я перезвонить им завтра, в офис, ну или куда там?

— но завтра ты будь добра, приходи на работу, сириганай.

— завтра приду обязательно, честное слово, буду лечиться травами, весь сегодняшний вечер и завтрашний день.

— я уже жду не дождусь, чтобы сделать глоточек бренди, да?

— дзя нээ.

[щелчок, непрерывный гудок.]

из дневника неогейши:

знаменательный сон вчера ночью, крупным планом: модель токио в масштабе, замечательная модель, на которой детально представлено каждое здание на каждой улице, вплоть до маленьких частных домиков в переулках, все раскрашено розовато-лиловым и бледно-зеленым — цветами, которые часто используют в оформлении стоматологических клиник, потом камера отъезжает и дает общий план модели на столе перед огромным окном во всю стену, за окном — панорама настоящего токио ночью в сиянии огней, стол с моделью (и камера тоже) расположены в комнате на вершине высокого небоскреба, город — далеко внизу, у стола стоит девочка, белая европейка, совсем-совсем маленькая, лет пять или шесть, ее светлые волосы собраны в хвостик, на ней — черный китайский шелковый халат, она курит длинную тонкую сигарету, а свободной рукой указывает на различные части модели, объясняет топографию токио. строгим учительским тоном она произносит названия районов города ‹это сибуя, это синдзюку. икебукуро. акасака. касу-мигасэки.› и так далее, город у нее за спиной сверкает красными огнями, похоже, что это был коктейльный зал в пентхаусе большого отеля, и девочка выглядела так нелепо в моем халате…

по-моему, ясно без лишних упоминаний, что Предводительница самым внимательным образом изучила все существующие религии, будь то древние, старые, новые и самые новые, она изучила людей, которые вообще ни во что не верят, она не любила ходить в юбках, ей, в принципе, нравился окономияки: она считала, что это вкусно, пусть и слегка отдает чем-то прогорклым, она. мастурбировала всякий раз, когда премьер-министр хасимото выступал по телевидению, ее возбуждал автобус № 6 до сибуи. она делала вид, что не говорит по-английски, когда туристы пытались спросить у нее дорогу; и не говорит по-японски, когда этот парень из служащих метрополитена объяснял ей, как брать билет в автомате, она читала в три раза быстрее среднестатистического читателя.

из таких мелких и, казалось бы, незначительных деталей складывается цельный облик этой наиболее загадочной религиозной фигуры, я привожу эти подробности вовсе не для того, чтобы читателю стало скучно, наоборот, я пытаюсь зажечь эти крошечные фонарики, чтобы пролить слабый, дрожащий свет на ее многогранную личность,’ сокрытую в тени, она не была чудовищем.

на самом деле, она, может быть, и была настоящим чудовищем, историкам еще предстоит составить детальное описание качеств, свойственных истинному чудовищу, кроме того, что чудовищам нравится убивать невинных, ей это действительно нравилось, однако ее приверженцы, девушки, в сущности, правильные и добрые (повторю еще раз: они не были проститутками, они были хостесс!), обожали ее беззаветно, и были готовы отдать свою жизнь ради ее идей.

некоторые академики и представители СМИ утверждали, что она страдала манией величия в тяжкой форме, это верно, но лишь отчасти, сложный комплекс ее поступков (оказавшихся впоследствии четко продуманным самоубийством) нельзя объяснять единственно жаждой власти, это было бы упрощением, кое-кто из представителей медицинских и религиозных организаций пытались объяснить ее действия влиянием неустойчивой психики, сторонники этой точки зрения ссылались на явные симптомы нимфомании, биполярности, одержимости насилием, наркома-нии и психоза. как личность, она, безусловно, не Укладывалась в рамки нормальности, но принять подобное объяснение без дополнительного анализа ситуации — это было бы оскорблением для Жертв трагедии.