Стив Айлетт: Токсикология (Toxicology)

– Что это?

– То да сё.

– Прекрасно, – сказала Леди Мисс, раскуривая амортизатор. Они сидели в её офисе и говорили о сцене.

– Фетиш, Слорк, он не тупой, он специфический и личный. Он полезен. Помнишь, мы как-то говорили о доверии?

– И оказанных услугах.

– В безопасности, Слорк. Перетягивание каната – не только экстремальный спорт. У нас тут есть парень, он ходит, чтобы поиграть как матадор со свиньёй.

– Убивает свиней?

– Нет, в конце он их “прощает”. Я его не понимаю, но он исправно платит.

– Ну, я не знаю даже, что сказать, разве я не прав? Это хорошая сильная штука, взятая из жизни. Я могу испытать её здесь или снаружи посреди города – просто выйду на улицу и лягу на чёртову дыбу.

– Многие вещи истинны, Слорк. Выбирай любую и убедись, что это не яд.

– Как насчёт других материалов?

– Говорю тебе, помести каплю этих твоих идей на кончик стрелы – и боровы насторожатся.

– Ты – умная, ты знаешь? Скажу тебе о зависти, которую я испытываю к тебе и Лёгкому.

– Что там за зависть.

– Похоже. Фиг знает. На яд.

– Говоришь, что я умная. Осторожнее с желаниями, Слорк. Власть даёт каждому то, что он хочет.

И она убила сигарету.

В Комнате Перетягивания Каната смонтировали гидравлическую дыбу, подцепленную к базе данных. Активируемые данными вороты растягивали цепи, закреплённые на ногах, руках и голове клиента, распятого на кресте Да Винчи. За стеклом в микшерной Леди Мисс В вогнала диск и нажала ввод. Как-то они использовали слово прекращения – “милосердие” – но на него наложили вето во имя реализма. Лишь показной здравый смысл готов завершить пытку. Слорк лежал на плите, видения сахара в крови танцевали в его голове. Вокруг него верещали указания, как аппарат для пинбола. Солнечные пятна расцвели по ту сторону его глаз. Заграждения установок взрывались вокруг него. Машина выстреливала одно иссушающее предупреждение за другим, рука, держащая кнут, выписывала страдание на его теле. Ужасы выражались как приглашения. Холодные крючья подпирали его плоть, цепи натянуты, суставы хлопают. Новая бомбардировка предрассудками, и добрые намерения лихорадочно пронеслись по его чувствам, размечая его отрицаниями. Леди В стояла у звонкого высокочастотного стекла. Розовая кровь клубилась над дыбой, голова Слорка кивала с феноменальной скоростью. Он начал разрываться посередине, как королевская креветка.

Руки Леди В в панике вцепились в пульт, а крик застрял в горле. Слорк распахнулся, чистый позвоночник и красные капли, разлетающиеся с рёбер, как рой пчёл. Потоки крови бушевали на стенах и приборах – наблюдательское окно залило бордовым.

Позже, слегка придя в себя, Леди Мисс В возвратилась, в микшерную, пока персонал очищал помещение. Она вытащила диск, посмотрела на него, зная, что метки нет.

Она выключила машину, снова засунула диск и переключилась на аудио, в режиме моно, погружаясь с холодной осторожностью. Тут же ей стало ясно всё. Вот же она дура.

Советы врачей.

Раньше я уже писал на тему переломать мне все кости. Теперь мне снова угрожают тем же обращением, и я решил, что должен тщательно проработать для недоумков концепцию неадекватности их источника страха.

В человеческом скелете 206 основных костей – уже достаточно напряжённо и трудоёмко, – но что действительно нас интересует, это сотни тоненьких хрящиков в ушах. Каждый, достаточно безрассудный, чтобы угрожать мне, будет иметь дело с этими крошками. Он действительно сумеет отдельно сломать каждую из них, как пузырьки в куске противоударной обёртки? Сможет ли он потратить необходимое громадное количество времени и внимания? Я счёл, что задание потребует терпения святого.

Но давайте предположим, что найдётся кто-то с материально-техническими способностями, достаточными для того, чтобы выполнить уговор. Он не сможет уложиться в назначенное время: чтобы полностью сломать одно ухо, уйдёт несколько месяцев; так что ему придётся похитить меня и переправить в изолированное место, вроде деревенского домика, и следить, чтобы во время процедуры я не умер ни от голода, ни от чего-либо ещё. Понадобятся деньги, и днём ему придётся ходить на работу. То есть в рабочее время я буду сидеть, смотреть телевизор и есть рахат-лукум; по вечерам он будет возвращаться домой и приниматься за мои уши, и в мире всё будет в порядке.

Но жизнь не сводится к выживанию. Через шесть месяцев все кости в первом ухе будут сломаны, на чём мой пленитель переключится на второе. К тому моменту, как он доломает второе ухо, первое уже заживёт. Когда он снова сломает первое, зарастёт второе, и снова потребует внимания, и так далее. Этот весёлый танец будет продолжаться до конца моих дней, и всё это время я буду жить в относительном комфорте. И вы, ублюдки, действительно думаете, что я испугаюсь? Ох, побалуйте меня. Приступайте: