Тим Дорси - Кадиллак-Бич

Он повернул ручку. Дверь со скрипом отворилась. Серж сделал глубокий вдох, как в рождественское утро.

— Восстановлен! Слава Богу! Деревянные подлокотники под старину, аккуратная обивка…

В зале никого не было за исключением старика, в одиночестве сидевшего на первом ряду.

— Лунный Пес?

Лунный Пес немного прибавил в весе и теперь был похож на Би Би Кинга.

— Малыш Серж? Они обнялись.

— Последний раз, когда я тебя видел, ты был совсем крошкой. Энергичный маленький сопляк… Жаль твоего деда.

— О нем я и хотел поговорить. Колтрейн упоминал о дневнике.

— Каком еще дневнике? Колтрейн — старый пьяница. Они сели рядом в театральных креслах и посмотрели друг на друга.

— Я надеялся, что смогу разузнать о подробностях случившегося. В версии полиции я не нахожу никакого смысла. Думаю, смерть деда как-то связана с камнями.

Лунный Пес бросил быстрый взгляд по сторонам, потом нагнулся.

— Не следует совать нос в это дело. Поверь мне.

— Знаешь, где найти еще кого-нибудь из парней?

— Последний, о ком я слышал, это Чи-Чи. Вроде слегка сбрендил, начал трепаться насчет фирм, принадлежавших ЦРУ и Кастро. Его запихнули в психушку. Куда — не знаю. Томми Грек обитал в одном из новых ночных клубов на Саут-Бич. Принимал ставки.

— Адрес?

— Где-то на Пятнадцатой. Говорю, новое заведение. «Плюс двадцать четыре»… стой — ты сказал «дневник»?

— Дед всегда его вел. Колтрейн сказал…

— Ты имеешь в виду маленький черный блокнот?

— Ты знаешь о нем?

— Конечно, — сказал Лунный Пес. — Он постоянно что-то записывал.

— Именно так!

— Не знал, что это дневник. Думал, список покупок, стихи или еще какое дерьмо… Серджо всегда носил блокнот в кармане рубашки. Если только у него не было при себе особой шкатулки. Тогда клал блокнот в нее.

— Шкатулка?

— Старая деревянная коробка, где он хранил сувенирные упаковки спичек и все такое. Он был немного странным.

— Теперь вспоминаю, — сказал Серж. — Он мне ее показывал. Хранил там всякое барахло, зубы аллигатора, оранжевые резиновые шарики…

— И цитрусовую пипетку, — улыбнулся Лунный Пес.

— Точно. Классический подарок на память из Флориды. Втыкаешь ее в апельсин и разбрызгиваешь весь сок на рубашку. Мои старики разрешали пользоваться ею, только если я был в плавках и стоял на пляже в воде.

— В последний раз я видел книжку в шкатулке как раз под этой штуковиной.

— Как думаешь, где дневник может быть сейчас?

— Я точно знаю, где он находится…

Грохнул выстрел. Лунный Пес упал с кресла с отверстием в голове. Серж подхватил его.

— Лунный Пес!

Тот все еще дышал, но говорить уже не мог. Серж посмотрел в сторону балкона. Облачко дыма. — Ленни, присмотри за Лунным Псом! Серж выхватил пистолет и выбежал из театра. Ничего, кроме лимузина.

В Майами за сердце и душу Саут-Бич сражались две культуры.

Самые шикарные ночные клубы начинались с Шестой улицы на Вашингтон-авеню и тянулись к северу еще кварталов на двадцать. Тематика менялась так же часто, как и владельцы: Мадонна, Рон Вудс, Шон Пени, люди, предстающие перед большим жюри.

Повсюду царил беспощадный культ молодости, вселяющих ужас моды и фитнесса, возбуждающего ритма и настроения «сейчас или никогда». Некоторые клубы даже не открывались до полуночи, а потом действо там разворачивалось почти до обеда, опустошительный поток веселья, требующего постоянной и быстрой дозаправки в крошечных лавчонках, втиснутых между ночными заведениями. Все специализировались на чем-то своем: порционная пицца, вода в бутылках и быстродействующие индивидуальные энергетические напитки, такие как «Ред булл», «180», «Ка-Эм-Экс», «СоБи» и «Лоу-Ай-Кью».

Лавчонки чередовались со скромными торговыми точками другого типа, продающими бакалейные товары и упакованные сандвичи более зрелому и мудрому кубинскому населению. Детишки приезжали отовсюду, они — отражение пульса времени и момента. Кубинцы проживали в соседнем квартале, они отличались выдержкой и силой.

Схватка до победного конца на микроуровне велась в двухэтажном здании в стиле арт деко в двух шагах от пешеходной аллеи. Четыре десятилетия назад на первом этаже располагалась букмекерская контора; Чи-Чи и Грек Томми вместе жили в квартире наверху. Годы взяли свою дань, и родственники Чи-Чи отправили его в дом престарелых в Маленькой Гаване. Томми остался жить наверху, подписав долгосрочный договор аренды нижнего этажа с группой инвесторов, занимавшихся ночными клубами. Новый клуб мгновенно завоевал громкую популярность. Хозяева добивались расширения вверх. Томми сказал «нет». Томми хотел прекратить аренду. Клуб сказал «нет». Так оно и осталось. Заведение называлось «Плюс 24».