Джон Кей - Цирк мертвецов

Луи смотрел на неё до тех пор, пока она не опустила глаза, отпивая глоток из своего стакана, тогда он тоже отвернулся от её любопытного взгляда и углубился в изучение роли. В течение следующего часа он дважды оглядывался, и оба раза на лице женщины была написана такая глубокая и искренняя печаль, что он приписал это действию алкоголя.

— Мой отец торговал в розницу. Женской одеждой. У него был магазин на Голливудском бульваре под названием «Мировая мода». Он знал твоего деда, — рассказывал Геллер Луи, в то время как их самолёт медленно двигался по тусклому небу. Ланч закончился, и до посадки в Лос-Анджелесе оставалось меньше часа. — Он всегда покупал у него журналы.

— У него была лучшая подборка журналов в городе. Геллер кивнул:

— Да, я знаю. А теперь там устроили этот чертов бордель. Твой дед, наверное, в бешенстве.

— По-моему, ему всё равно, — соврал Луи, вспоминая бесконечные тирады деда с жалобами на «извращенцев и прочих негодяев», которые заполонили бульвар, отпугивают туристов и убивают очарование тихих голливудских дней тридцатых, сороковых и пятидесятых годов. — Как бы там ни было, сейчас он на пенсии. И не думаю, что он был там хоть раз за последние пять лет.

И это тоже была ложь, потому что в последний раз, когда они говорили по телефону, дед рассказал ему, что несколько дней назад завтракал в «Массо-Фрэнке». «Закончив, я вышел на улицу, и что я увидел? Шлюх, стоящих на моём углу, чьи юбки лишь слегка прикрывали интимные места. На углу Ната, — сказал он с обречённой усмешкой. — Я захотел всё разрушить».

– «Дом любви»! Вот именно, — сказал Геллер, и его энергичный голос вновь вернул Луи в настоящее. Я слышал, что он принадлежит Ларри Гаване, сыну Джека Гаваны.

Луи согласно кивнул, но промолчал, подчёркивая своё безразличие. Его стала утомлять чрезмерная дружелюбность Геллера, казавшаяся ему напускной, в первую очередь именно поэтому он и начал врать. Но за маской безразличия Луи скрывалось предчувствие чего-то дурного, возникшее, когда он услышал имя Джека Гаваны, имя, которое, когда он рос, его отец и его дядя Джин всегда произносили с осторожностью, а дед его никогда не упоминал. Вокруг этой загадочной личности была какая-то тайна, которую Луи не знал, тайна, как-то связанная с исчезновением его бабушки в 1950 году, когда его отцу было всего восемь лет.

Явно гордый собой, Геллер продолжал рассказывать о своём отце и его магазине на Голливудском бульваре. По сравнению с бродвейскими и другими магазинами, расположенными по соседству, магазин Мори Геллера влачил жалкое существование до конца 1950-х, пока не начал торговать оптом раскрашенными вручную мексиканскими рубашками и блузками, которые Мори покупал на фабрике в городе Мехико, принадлежащей немцу по имени Лютер фон Ланг.

— Все считали его нацистом, — рассказывал Геллер. — Но моему отцу было всё равно. Благодаря этому он смог заплатить за наш дом в Брентвуде. В шестидесятых годах страсть по Мексике закончилась, и он перешёл на замшу. «Дом замши Геллера». В семидесятые у него было пять магазинов, в том числе один в Сан-Франциско. Я мог бы сменить отца и встать во главе всего дела, но я предпочёл всё сделать по-своему. — Тут Геллер улыбнулся. — Ты, наверное, именно поэтому стал актёром, не хотел соперничать с папой. Я прав? А твоя мама где? Чем занимается?

— Моя мама умерла, — слегка раздражённо ответил Луи. — Она покончила жизнь самоубийством. Два года назад. Она напилась до смерти.

Жалость, с которой Геллер посмотрел на Луи, была даже оскорбительна.

— Мне очень жаль, — сказал он наконец с ноткой сочувствия в голосе.

— Ничего. У нас были просто хорошие отношения. Не волнуйтесь по этому поводу, — сказал он и щелчком открыл папку с текстом, которая лежала у него на коленях. — Я, пожалуй, почитаю свою роль.

— Да, да, конечно, — ответил Геллер. На его лице появилось выражение официальности. — Когда кастинг?

— В понедельник.

— У тебя талант. Всё будет отлично.

Луи пожал плечами. Кастинг беспокоил его меньше, чем то время, которое он должен будет провести в Лос-Анджелесе с отцом. Он уже разозлился на Рика Хирша, директора проекта. Секретарь Хирша забронировала ему номер в отеле «Бербанк Хилтон», который находился прямо через улицу от студии, но тут позвонил отец и настоял на том, чтобы они вместе остановились в отеле «Беверли-Хиллз».

— Соглашайся. Пообщаемся, — сказал отец за несколько дней до отлета Луи. — Мы не виделись шесть месяцев.