Стив Айлетт - Атом (Atom)

– Потом станет благочестивой и умоляющей – там целая глава про усики. Он зовёт их любовными хлыстами.

– Тут он прав, – выпаливает Атом. Он прячет своё внезапное смущение за импровизированным выражением яркого самодовольства. – А, солнышко, вот куда мы поедем – Центральный вокзал Светлопива.

Мэдди бросает на него испепеляющий взгляд и жмёт на газ.

– Взяла отказники? – спрашивает Атом, когда они входят на вокзал.

– Думала, ты взял.

– Как мы умудрились оба уйти без пропускных плащей?

– Я не в настроении, – говорит Мэдди. – Вот ящик.

Атом распахивает дверь одноразовым кальмарключом – внутри управляемый криокулер. Мэдди вытаскивает его и изучает пульт.

– Некислая система.

Атом жмёт на расконсервирование, и во все стороны вырывается пар. Он откидывает крышку, чтобы бросить взгляд на белый гриб компактных извилин, и немедленно захлопывает её.

– Здесь не самое лучшее место, – решает он. Закрывает камеру хранения и ломает твердосмольный ключ в замке.

Они бредут через вестибюль, Атом тащит кулер за ручку.

Посмотрев на Атома в вентиляционной шахте, он не может рисковать и пытаться убрать его из Эсхатологической винтовки. Так что Нек перещёлкивает ограничитель на «Доводе», превращая его в полное эго. Его намерение заводится до максимума.

Припарковавшись в переулке за Центральным вокзалом, он проверяет оружие в свете фар. Жестяная дверь бумкает и открывается – он выдвигается за неё, дождь капает со ствола «Довода». Атом появляется с ящиком кулера. Клин тёмного вещества обтекает вокруг другой его руки.

– В последний раз, когда я это видел, оно выглядело как стеклянный пистолет. Из чего он сделан?

Уставившись в дуло упрёка Нека, Атом быстро справляется с собой. – Карбон, – говорит он.

– Давай сюда череп в переноске.

– А что на обмен?

– Если бы ты не был таким умником, я бы дал тебе совет. Но идёт дождь. И кем бы ты ни был, это становится ясно. Извини, но для тебя история закончится неприятно.

Когда Нада Нек давит на спуск, его засасывает в ручку винтовки как сморщивающийся воздушный шар, кости мелятся в муку и струёй бьют из дула вместе с потоком крови, плоти и воды. Невоздержанный бандит опустошён и мерцает. Розовое облако вьётся перед Атомом. Оружие, повисшее в воздухе, падает и лязгает по земле.

Атом выезжает на машине Нека на Улицу Засад, и в это время Мэдисон появляется с другой стороны. Атом перескакивает в другую машину, и они, визжа колёсами, уносятся прочь. – Хвост всё ещё здесь, – говорит Мэдди.

– Кто это? – цедит Туров.

– Кэндимен. За ним Эдди Термидор. За ним кто-то вообще больной.

Стоящая на обочине патрульная машина вспыхивает мигалками и разворачивается за ними.

– И мёртвый.

Мэдисон уходила с Центрального вокзала со скомканным плащом в руках, и толпа преследователей приняла его за тыкву. Теперь Атом откидывает крышку и достаёт образчик. Податливая плоть блестит холодным потом. Мэдди кидает беглый взгляд.

– Странно выглядит, правда?

– За нами едут четыре машины, а вы обсуждаете… – Туров наклоняется вперёд и видит мозг, его тирада обрывается. Голос начинает шипеть.

– Оно?

– Та самая ось дерьма, – бурчит Атом. Он чувствует жёлтые волны, выжирающиеся из тыквы и окрашивающие воздух. – После похорон нас отправляют на чердак и забывают, но только не его. Спорю, этот красавчик весит пять фунтов. Можно его использовать как боксёрскую лапу. Я не к тому, что он действительно этим занимался. Кирлиан дерьмовый.

Они сворачивают на Синг, свирепо раздирая шины. Фары, мечась, выхватывают уличные скандалы и граффити.

– Могло так быть? Он всё ясно видел. Просто кричал не с той стороны лица.

– Думаю, зависит от его защитных реакций.

– А книги не были его защитной реакцией? – спрашивает Мэдисон, когда они выезжают на Автостраду Портис.

– Искусство – взрывающийся сэндвич.

– Тогда всё сходится. Но что, если она поддельная?

– Чтобы распознать подделку, надо определить разницу, верно? Но если это другая работа, почему её классифицируют как подделку? Потому что какие-то идиоты не могут отличить одну работу от другой?

– Ах ты мой малыш.

Фонари автострады мелькают сзади неё, она выдувает ему поцелуй, который вскрывает его швы.

– Почему мы едем за Коротышкой, мистер Кэндимен? Почему он в машине умника?

– Знаешь, Джоанна, когда я смотрю на тебя, понимаю, как далеко ушла наша раса.

Джоанна поворачивается назад и выдаёт небрежную улыбку.