Александр Бренер - Бздящие народы

Папа с Кларой танцевали, медленно раздеваясь. Вернее, раздевался он, и он же раздевал девочку. Вот он остался в крошечных шелковых трусиках, из прорези которых торчал дикий эректированный член. Этот член был очень похож на мясную полицейскую дубинку.

Девочка тоже уже топталась в собственном белье. У неё было охуительное взрослое тельце, абсолютно гимнастическое, но без грудей и лобковых волос. Кроме того, очень маленькое. Чудо природы, чёрт побери! Гуттаперчевый ангел!

Теперь англичанин сорвал с себя трусики. Он был совершенно голый, ёбаный фавн! Его хуй вздымался неестественно высоко, почти касаясь пупка. Глаза налились кровью, бритая башка выглядела, как набухшая жуткая головка дополнительного члена. Не человек, а сплошная залупа!

Вдруг он схватил девочку за копну рыжих вьющихся волос и одной рукой медленно поднял в воздух. Она замерла и качалась, как кукла, в его сухой, но мощной клешне. Музыка раболепствовала: бля-я-я-яяя-бла... Теперь намерение англичанина стало очевидным: он хотел нацепить Клару на свой хуй. Просто надеть её на себя, насадить её тельце на мясной кол. Сука! Гад! У неё были закатившиеся неживые глаза. Разинутый рот. Скрюченные пальцы. Её писька была сжата, несмотря на растопыренные смуглые ножки. Но папа этим не смущался, он искал хуем вход в её детское влагалище. Ликантроп!

Тут Александр, опупевший от кокаинового поноса,неожиданно для самого себя высыпал в невидящую, полностью отрешившуюся харю англичанина полную чашу кокаина. Пиздец на холодец! Раковый корпус! Как это случилось? Как во сне! Да!

Англичанин выпустил девочку из костлявых пальцев. Она шлёпнулась на пол. Физиономия англичанина исказилась. Его хуй начал медленно опускаться. Он ослеп от порошка, кокаин забил складки его лица, как сахарная пудра. Неожиданно он завопил и кинулся на Александра. Однако по дороге наскочил на индиген-ную старуху и, как был, в голом виде, свалился на неё. Он закричал:

— Pablo, Pablo, help me!

Марио, который на самом деле оказался Пабло, бросился поднимать его. У англичанина было совершенно безжизненное тело. Вдруг мы увидели, что хуй у него, кажется, сломался. Он был совершенно скошенный,

перебитый пополам, этот хуй. Но ведь в хуе нет костей! Странно!

В этот самый момент Барбара схватила на руки Клару и мы втроём выскочили на лестницу. К счастью, дверь была не заперта. На улице было уже темно. Воняло бойней. Мы бежали с горы вниз, к океану. Там горело электричество, там были люди! Девочка по пути пришла в себя: котька!

— Нужно уезжать отсюда! Немедленно! — крикнул Александр.

— А вещи? — закричала Барбара.

— На хуй вещи! Паспорта и деньги с нами! — ответил Александр.

— Да, и обратные билеты! — обрадовалась Барбара.

На набережной мы прыгнули в первый попавшийся автобус. Все они шли в новый Акапулько. Там был между -городняя автобусная станция. Она-то нам и требовалась.

В автобусе Клара пришла в себя окончательно. Она сидела между нами абсолютно голенькая, какой осталась в доме Пабло-Марио. Барбара надела на неё свою джинсовую куртку. Нам стало смешно и мы расхохотались. За окнами мелькал Тихий океан, длинные пальмы и огни Акапулько: пупупупко.

В новом городе Клара начала нервничать. Она внимательно смотрела в окно на шикарные отели, и вдруг закричала:

— Здесь, здесь, моя мама здесь!

Она вскочила и кинулась к водителю автобуса. Мы видели, что она просит его остановиться. Через пару минут автобус замер и выпустил нас наружу.

— Это здесь! — закричала Клара. — Моя мама здесь! Мы побежали за ней к высоченному отелю, похожему на голубой початок кукурузы. Отель назывался «Queen Elizabeth».

Слеклянные двери отеля раздвинулись и пропустили нас внутрь.

— Моя мама! — закричала Клара. — Она здесь директор!

К нашему удивлению, никакой охраны в холле не было. Администратор за дубовой, инкрустированной медью, стойкой беспрепятственно пропустил нас к лифту.

В квадратной кабине, сверху донизу обитой золочённой парчой, мы взмыли на последний — 25-й — этаж. У-у-у! Прямо напротив лифта красовалась зелёная пластиковая дверь с надписью: «Сеньора М.В.Ромирес». Клара пнула эту дверь ногой и мы втроём влетели в гигантский кабинет.

Тут всё было как в заросшем аквариуме. Зелёная декадентская мебель, зелёный плюшевый ковёр, зелёные бархатные портьеры, зелёная развесистая люстра. Женщина средних лет в зелёном брючном костюме стояла посреди комнаты и кормила зелёных рыб в круглом стеклянном бассейне, тоже зелёном.