Джозеф Коннолли - Отпечатки

(И да, я гадал, что это значит. В смысле, полно ведь причин, по которым Джон мог быть, гм, — несклонен, как он сам, вероятно, выразился бы, вернуться и противостоять всей этой кошмарной и бурной суматохе там, где прежде мы все сбивались в кучку под одним огромным одеялом гармонии… да-да, я понимаю, что они есть. Но может ли одна из причин состоять в том, что Фрэнки рассказала ему обо мне — то немногое, что можно рассказать?.. И Джон, он подумал, что я, мое присутствие, может быть самую малость опасно?.. Знаете, мне бы это очень понравилось. Потому что в последнее время я чувствую себя таким, ох… таким ручным.)

Пол мельком посмотрел на Джейми, возможно, сознавая, что имеется еще кое-что со свежими и кровоточащими краями, с чем придется столкнуться.

— Он сейчас как? Джон-Джон? Пошел на поправку?

— Насколько я знаю. Да. В смысле, никакого непоправимого, гм, — ну, знаешь, ущерба или типа того. Шок, я думаю. По большей части.

— Охо-хо. А, ну, — Фрэнки?..

Джейми уставился вниз; быстро глянул на Пола, потом уставился вниз снова. Со вздохом выдохнул дым из ноздрей.

— Господи, знаешь… — наконец выдавил он. — Я просто… с первого взгляда на… Фрэнки… я просто, ну — я подумал: совершенна. Она поистине совершенна.

— Мм. И до сих пор? Что — ты так думаешь до сих пор, что ли?

— Если совсем честно, — да, да, думаю. Даже больше, чем раньше. Не так боюсь. Намного меньше. Я, гм… о боже, наверное, я должен тебе рассказать. Никому еще не говорил. На самом деле, ну — я свалял дурака с Фрэнки.

— Да, — коротко ответил Пол. — Ты мне уже говорил. В машине.

— Нет — нет-нет. После машины — после. Я не мог — я просто не мог выбросить все это из головы. Я был не в себе. Не в себе. Немного рехнулся. Я думал и думал о… касании, да, и запахе. О запахе и касании. А потом я вспомнил, как она целует мое колено…

— Да ну? Оно целует твое колено? Что — в машине, типа того?

— Нет — нет-нет. До машины — до. И почему ты сказал это, Пол? Гм? «Оно». Какого черта ты сказал «оно», а? Я терпеть этого не могу.

— Правда? Не знаю. Не заметил. Послушай, раз уж ты катишь на меня как там ее — а какого черта ты говоришь «Лиллихлам», а? И «Киллери». А? Что за наезд, блин, можно подумать, я не знаю.

— Что? Не знаю, что ты!.. Разве я? Я не заметил. Но это не важно, Пол. Ты нарочно!..

— Слышь, прекрати это, Джейми, ради бога. Я ничего нарочно не делал — ясно тебе? Ты втрескался в Фрэнки — и что? А? Ты у нее спросил, да? У нее, слышишь? У нее. Так лучше? Прекрасно. Ну — ты спросил у нее «Как насчет этого», да? Сказал ей — послушай, Фрэнки, вот что я тебе скажу: попрощайся со стариной Джон-Джоном и переезжай ко мне? Да? Я прав? Это ты сделал?

Джейми был поражен, ему совсем не нравился блеск в глазах Пола и напряжение в воздухе. Он никогда не видел Пола таким злым.

— Я бы не стал… — начал Джейми нарочито тихо и медленно, — …говорить об этом такими словами… но да, пожалуй, да. Более или менее. Я это сделал. Да.

— А она сказала «нет», верно?

— Она, гм, — да, сказала.

— Ну конечно , она, блин, сказала. А ты чего ждал? А? Вот если б Лукас помер и оставил тебе все, что он оставил Элис, что ж — тогда у сказочки был бы совсем другой конец.

Что было, устыдившись, признал Джейми, не только истинной правдой, но и почти слово в слово тем, что сказала ему Элис. Потому что я наврал Полу: я уже говорил об этом — я рассказал все это Элис. Я видела, сказала она, как ты смотришь на Фрэнки. Лукас — он тоже на нее смотрел, точно так же. Когда он переодевался… ну, знаешь, когда он превращался в бродягу, да? Ему явно нравилось, когда появлялась Фрэнки. Она больше всех возбуждала его. Я думаю, он говорил ей об этом — но только, разумеется, когда был переодет. Он говорил ей напрямик, что безумно хочет ее — и что бы он с ней сделал. Ну, что обычно говорят мужчины. Оттого-то она так его и боялась, наверное, нашего местного бродягу, бедняжка Фрэнки. Это бесконечно забавляло Лукаса, разумеется, потому что он прекрасно знал: предложи ей это Лукас , что ж — она тут же была бы его. Как, разумеется, любая из нас. Все вы, парни, чувствовали то же самое насчет Фрэнки; ну — кроме, должна отметить, Майка. И это ничуть меня не удивляло. (И даже сейчас, думал Джейми — когда мне так плохо, когда я так унижен — я толком не знаю, что из этого Элис взаправду осознавала: следовательно, это всего лишь предположения; но подозреваю, что она держала руку на пульсе.) Но, заключила она, ты должен понимать, дорогой Джейми: такую штучку, как Фрэнки, ну… вероятно, только Лукас или Джон могут надеяться себе позволить. Ты же понимаешь?