Яна Гецеу - Я, Дикая Дика

— Мне как можно короче! Максимально коротко. Под маленького мальчика.

Убеждать и выспрашивать не стали, кивнули, и принялись за дело. Я сижу и вижу — ма-ма! Какой кошмар… это чё же я творю… аж глаза закрыла, когда мои роскошные пряди на пол полетели. Но это поверху, а на самом деле — сердце поёт! Гори-пропадай!! «Пусть будет чума над всей землёю»! Задали пару вопросов относительно длинны чёлки, и пришли к консенсусу, что надо косую на левую сторону, как у трудного подросточка. Получилось… вау! Ультра-коротко, и бонусом новый элегантно-смурый жест отбрасывания чёлки с глаз.

Мама чуть в обморок не грохнулась от такого зрелища! Смотрела так, что провалиться можно — будто я ей делаю непереносимо больно, причём совершенно намеренно! С тоской больной собаки, выбрасываемой на помойку! Сначала только ахнула, и молчала. А к ужину не вынесла муки, и взвыла:

«Ах, да как же так! Да что же ты со своей красотой делаешь? Да зачем же так-то коротко? Ведь какие волосы шикарные, неужели ж не жалко?» Да какие там, к свиньям, шикарные? Уф, я слушать это устала! Потом прикатил папа. И сразу вместо «привет»:

— Доча. Это что ещё за очередные больные фантазии? У тебя тиф? Или новая ваша панковская мода?

Я послала его подальше, в рамках дозволенного, и скрылась в своей комнате. Вот ещё — новая мода! Мне на моду забить и наплевать с Эвереста, я делаю только то, что сама пожелаю! Панковская мода, блядь! Скажите спасибо, что не ирокез ваще. По панковской моде! А это, кстати, мысль!

На следующий день меня ждал новый виток всхлипываний и обмороков по поводу моей прически: явилась, как всегда Петровна. И эта туда же:

— Ой, батюшки, как пацан!

Делают вид, что никакого санатория не было, чтоль? В прежнем тоне со мной разговаривают. Как в прошлый раз, года полтора тому назад, когда я впервые решилась на подобный шаг. А я себя прежнюю давно уж похоронила, и даже не плакала. И этим жестом доброй воли насчет волос поставила крест на могилу прошлому. Вернее, сожгла его в крематории.

Через пару дней, однако, началось — то башка мерзнет и кажется морда какая-то толстая, то чешется затылок. А потом понравилось. Так приятно взъерошивать против шерсти, пальцы колет. И можно причесывать по-разному, если гелем зализать, и чёлку подкрасить тушью, то с длинными серьгами такая чудная беззащитно-сексуальная шея! Но временами — жаль волос прежних. И спать ложишься, а щеку нечем прикрыть, по привычке… следовало ожидать. В прошлый раз было точно так же! Я ходила неделю недовольная собой, всё жалела потери. Боялась, что срезала часть своей сексуальности и новый любовник…

…Но Ветру понравилось. Он увидел меня такой, когда позвонил поздно вечером, и уговорил дрожащим голосом битого ребенка примчаться к нему. Тогда у него случился рецидив одинокого страха, и он ничего не заметил, спасаясь секс-лечением. Потом уж, к вечеру следующего дня только сказал — ты неожиданна и непредсказуема… киса! И лицо при этом у него было как у маленькой одинокой лесбиянки… девочка моя … Ветер. Я скучаю по тебе. Позвони, пожалуйста, детка, мне сам! Я не знаю, как теперь… я ведь подумываю о том, чтоб забыть тебя. А если ты и сам уже забыл? Позвони и скажи… я тихо жду.

Достала те фотки, где я со стрижкой. Сравнила с зеркалом — одно лицо! Помолодела на полтора года! Можно уверенно дать семнадцать! Тем я и утешилась. Значит, и правда мне идёт. А к полуночи снова затосковала о локонах…

Ну, так всегда. Обычная Ивана. Раздерганная, несобранная… а в детстве вбивали — главное дисциплина! Хренота ваша дисциплина. Сейчас одно, завтра другое — какой там порядок! Спонтанность, и ладно.

Но нет, на сегодняшний день разгильдяйство отменяется. Расписания, конечно, я не составляла, но занятия в универе возобновила. Догнала быстро свою группу, все пропуски и долги сдала. Учеба никогда не была для меня траблом.

Одно огорчало — от лечения я поправилась и растяжек на бедрах добавилось. Утешала лишь мысль, что наверняка, если бы я была беднее, и плохо питалась, и не было всяких термо-гелей, то выглядела бы без одежды… жесть!! Как Ленка — сероватая кожа, с какими-то шершавинками на бедрах, руки сухие, зубы кривые, и на тонких ногах начатки целлюлита. Мрак! И как только Ветер после меня с ней может в постель ложиться? Или верно говорят, что мужикам всё равно? Ну не знаю, не знаю! А я — в сравнении, даже при сегодняшнем раскладе — зашибись! Очень хорошо однако, что есть оно всё, деньги эти!

Я завязала волю в узел, села на витаминную диету, и снова стала понемногу танцевать.