Виржини Депант - Трахни меня!

Фатима говорит:

— Вам совсем не обязательно браться за это.

Маню протестует, почти кричит:

— Ага, но и тебе было не обязательно посвящать нас в твой план, и нам не обязательно мочить этих гнусных легавых и ехать к тебе в гости. Не все в этом мире нуждается в причинах, так что мы принимаемтвой план. А пока надо выспаться. Поговорим завтра.

Фатима раздумывает. Пока она не решилась. Если она откажется, то она их больше не увидит. Она услышит о них по ящику в тот день, когда их пристрелят. Быть может, во время встречи на вокзале. Она спрашивает:

— Почему вас тревожит эта встреча, вы же сказали, что почти не знаете эту девицу?

Маню театрально возмущается:

— Может, ты еще хочешь, чтобы мы сами заявились в ближайший комиссариат? Мы пообещали, пообещали Франсису. Я думала, ты понятливая девица, понимаешь, что есть вещи, которые не обсуждаются.

Фатима не настаивает, помня, что Маню даже не была знакома с этим Франсисом.

Девицы покачивают головами, делают расстроенный вид, переглядываются, находят друг друга смешными. И принимаются хохотать во весь рот, демонстрируя свои плохие зубы.

Фатима понимает, что они не изменят своего решения. И отправятся на эту встречу, если она не согласится пойти вместо них. Даже если несколько дней ожидания на этом вокзале равносильны самоубийству. Даже если их там будет ждать отряд легавых. Они пойдут. Потому что вбили себе это в голову.

Фатима решает, что принимает сделку. Но ей не нравится то, что через несколько часов им придется навсегда расстаться.

Тарек и Фатима уходят. Подруги несколько минут остаются на кухне и хохочут, прижавшись друг к другу.

Выходя, Фатима говорит себе: «Они точно не спят вместе. Потому что называют друг друга сестрами».

Сидя за кухонным столом, Маню ждет, пока высохнет краска, и ругается, читая газеты, которые утром принес Тарек.

Он не стал покупать выпивку, потому что они только что встали и могут немного подождать, прежде чем напиться. Маню называет его «папой», при любой удобной возможности.

Фатима, усевшись в углу стола, рисует план дома архитектора, начинает снова несколько раз, потому что забыла какие-то детали. Несколько раз Маню ее прерывает, чтобы дать дополнительные объяснения или новые рекомендации. Маню называет ее «мамой», при любой удобной возможности.

Надин сидит в ванной и выщипывает брови: она уверена, что это важнейшая деталь лица, которая совершенно изменит ее внешность. Поправляет левую бровь, выравнивая ее по правой. И наоборот. Потом бритвой срезает все, что осталось.

Начинает красить веки зеленой краской. Замазывает лицо кремом для загара, истратив почти целый тюбик. От этого лицо становится темно-оранжевым.

Сидя на ванне, Тарек смотрит на ее потуги. Потом подходит сзади, целует в плечо и уходит. Она улыбается ему в зеркало. Ей кажется, что за ночь она стала его двоюродной сестричкой.

Появляется Маню, склоняется над раковиной, чтобы сполоснуть голову, пачкает все вокруг краской и говорит с полным ртом воды:

— Так ты еще больше похожа на фоторобот, зато теперь при виде тебя можно испугаться. Кобеля теперь нам так просто не словить… Блядь, эти статьи про нас в газетах — ты права, что даже слышать о них не хочешь. Сплошное дерьмо. Не стоит рассчитывать, что эти уроды в состоянии придумать красивую сказку.

Маню яростно трет голову — пена летит во все стороны. И продолжает:

— Блядский рот, для этих людей просто нет ничего святого!

Надин пытается вдеть кольца в уши. Маню садится на бортик ванны и предлагает:

— Может, посетим парочку писак — выберем особо гнусных и поболтаем с ними?

— Даже слышать об этом не хочу. Я сказала, что даже слышать об этом не хочу. Эти люди для меня больше не существуют.

— Ага, но нельзя позволять им говорить о нас такое! Они, похоже, не понимают, что их тоже можно пристрелить.

— Почисти ванную после себя, когда закончишь. Ты все забрызгала черной краской.

— Шла бы ты куда подальше, толстая шлюха!

Потом Надин пытается подробно описать Фатиме, как выглядит Ноэлль. Вручает ей конверт и документы. Повторяет, что это очень важно. Повторяет всего один раз, поскольку видит, что Фатима поняла.

Заимствует у нее несколько позолоченных браслетов, которые надевает на запястье, и наслаждается их звоном.

Они договариваются встретиться четырнадцатого числа на стоянке супермаркета, решив, что это хорошее место для конспиративной встречи.