Лайонел Шрайвер - Другая жизнь (So Much for That)

Он не собирался бросить все и сбежать, исчезнуть, не объяснив ничего семье. Это было бы жестоко, даже слишком. Он не планировал просто поставить их перед фактом и, повернувшись в дверях, помахать на прощание. Формально он попытается успокоить их, предоставив право выбора, за что заплатил кучу денег. А приобрел он нечто эфемерное, иллюзию, а они порой и оказываются самим дорогим товаром. Он купил не один билет, а три. Если чутье подведет и Глинис удивит его, то Заку это точно не понравится. Ему всего пятнадцать, и, если американский подросток поступит так, как ему велят, это точно окажется возвратом к первобытному строю.

Боясь быть пойманным, он действовал так быстро, что оставался еще приличный запас времени. Глинис не вернется в ближайшие часа два, а чемодан уже полон. Озабоченный проблемой розеток и напряжения, он бросил в чемодан некоторые инструменты и швейцарский перочинный нож – во времена вечного кризиса всегда лучше иметь под рукой плоскогубцы, чем телефон специальной службы «Блэкберри». Несколько рубашек, потому что ему хотелось носить разные рубашки. Или совсем никаких. Еще всякую мелочовку, которая позволяла человеку такого рода деятельности, как у Шепа, всегда иметь возможность почувствовать разницу между самостоятельностью и неизбежной катастрофой: клейкая лента, набор отверток, болтов и шайб; силиконовый герметик; пластиковые прокладки; резиновые ремни (эластичные, какими пользовались старые умельцы из Хэмпшира, как его отец); и небольшой моток проволоки. Фонарик на случай отключения электричества и к нему батарейки класса АА. Тщательнее всего он выбирал книгу, поскольку собирался взять только одну. Разговорник английский – суахили, таблетки от малярии, средство от москитов. Полупустой пузырек прописанной врачом мази с кортизоном от экземы на щиколотке.

В довершение всего, не пускаясь в дальнейшие размышления, чековую книжку «Мерил Линч». Он не считал себя расчетливым, но сохранил за собой единоличное право пользоваться счетом. Он мог – и сделал, конечно, предложение – предоставить Глинис половину суммы; она не заработала и десяти центов из этих денег, но они женаты, и так велит закон. Следовало предупредить ее, что даже сотен тысяч долларов надолго не хватит в Уэстчестере и рано или поздно ей придется заняться чем-то помимо «ее работы».

Он рассовал по чемодану газеты, чтобы содержимое не грохотало, когда багаж попадет в руки «Бритиш эруэйз». Он припрятал его в шкафу, предусмотрительно прикрыв банным халатом. Вид упакованного чемодана на кровати насторожит Глинис куда больше исчезнувшей зубной щетки.

Шеп устроился в гостиной, увлекшись поглощением живительного нектара под названием бурбон. Не в его привычке было начинать вечер с чего-то крепче пива, но сегодня от ряда привычек определенно можно отказаться. Вытянув ноги, он оглядел вполне симпатичную, но обставленную дешевой мебелью гостиную, неспособную вызвать горечь расставания с привычной обстановкой, за исключением фонтана. Мысль о том, что предстоит покинуть разбросанные подушки или этот чудовищный стеклянный кофейный столик, на который изредка попадали капли воды, даже воодушевляла. Фонтан наполнял его отчетливым чувством той жадности до чужого, присущей среднему классу, когда хочется иметь даже то, что уже имеешь. Он рассеянно подумал, влезет ли фонтан в «самсонайт», если тщательно завернуть его в газету?

Они все еще называли его Свадебным фонтаном. Блестящее, словно новенький серебряный стерлинг,«похожее на цветок сооружение заняло центральное место во время их скромных посиделок с друзьями двадцать шесть лет тому назад, являя собой объединение жениха и невесты, их талантов и сил. До сегодняшнего дня Свадебный фонтан был единственным их совместным проектом, которому и он, и Глинис уделяли равное внимание. Шеп отвечал за техническую часть агрегата. Помпа была тщательно скрыта изогнутой пластиной металла, отполированного до зеркального блеска, вокруг основания; поскольку механизм работал постоянно, за многие годы его приходилось неоднократно менять. Разобравшись в силе и направлении водных потоков, он отрегулировал длину струй на разных уровнях. Глинис же занялась самим металлом, и по ее распоряжению на нем были выкованы причудливые линии в ее же старой студии в Бруклине.

С точки зрения Шепа, фонтан был слишком прост, Глинис же он казался искусно украшенным, таким образом даже в оценке внешнего вида этого чуда голоса разделились поровну. К тому же фонтан выглядел очень романтично. Соединенные сверху изогнутые дуги переплетались, словно лебединые шеи, поддерживая друг друга, струя, бьющая из одной, стремилась напоить другую. Узкие в самой высшей точке, уходя вниз, они расширялись, являя все более причудливые фигуры и образуя подобие небольшого озера у самого основания, таким образом объединяя свои ресурсы. Глинис предпочитала думать о высоком. Шеп, всегда следивший за тем, чтобы потоки воды неслись вверх, поддерживал ее стремление заботиться о прекрасном и напоминал периодически о необходимости начищать металл до блеска. Однако без должного внимания с его стороны на нем могут появиться желтоватые пятна и некрасивый налет. Возможно, в его отсутствие она просто выключит фонтан и уберет с глаз долой.