Лайонел Шрайвер - Другая жизнь (So Much for That)

Правда, существовал один неразрешенный вопрос – облагается ли налогом сумма, полученная от «Фордж крафт». По утверждению Мистика, все сводилось к фразе: «Оставь все себе» – довольно странный подход для государственного служащего, а проще говоря, это означало: «Это не их собачье дело». Мысль о том, что кто-то уверен, будто, «оставив все себе», он сможет заполнить пустоту от потери такой замечательной женщины, казалась оскорбительной, особенно после того, как юристы ответчика оценивали его жену с точки зрения количества стирок, выполняемых ею в неделю. Неожиданно для себя самого его несколько воодушевила идея, что полученная сумма все же должна облагаться налогом. Если коллекторы согласны преодолеть это расстояние с тремя пересадками на четырех самолетах, затем проделать путь на машине, они могут приехать и забрать деньги.

С помощью Зака, проявившего небывалую заинтересованность и рвение, Шеп построил дом, весьма скромный, с их точки зрения, но экстравагантный для Пембы. Каркас был из прочных бетонных блоков, но снаружи стены покрыты глиной, поскольку им очень понравился внешний вид – обожженная на солнце, она напоминала Шепу терракоту. Пол был выстлан темными мангровыми досками – по нему так приятно было ходить босиком. Крышу он покрыл высококачественным толем, однако сверху закрыл его по национальной традиции макути – сухими листьями кокосовой пальмы. Самой первой он отделал комнату Флики, которая могла перебраться сюда из Фунду, поскольку дом был оборудован кондиционерами. Электричество на острове подавалось от случая к случаю, поэтому он заказал из Занзибара мощный генератор, и вскоре в распоряжении Флики был небольшой кондиционер, охлаждающий ее новое жилище. Сам он, после опыта выживания в офисе «Умельца Рэнди», стойко переносил жару, однако для девочки кондиционер был не роскошью, а жизненной необходимостью.

Шеп никогда не считал сына умелым и проворным. Как только мальчик перестал воспринимать свое согласие уехать на Пембу как поражение, он погрузился в изучение азов мастерства, по крайней мере, на том уровне, на котором мог. Впоследствии оказалось, что отец и сын очень похожи. Зак ловко управлялся с материалами, с которыми в его возрасте любил работать и Шеп: дерево, камень, цемент. Став искусным плотником и каменщиком, он освоил изготовление мебели из древесины мангровых деревьев. За последнее время Зак вытянулся и раздался в плечах, став очень похожим на отца, – Шепу было только жаль видеть, как постепенно стираются с его лица привычные линии, так схожие с чертами матери. К тому моменту, как дом был закончен, из характера сына почти исчезла склонность к праздности. Пройдя курс подводного плавания на курорте, Зак стал работать в Фунду инструктором. Шеп лишь немного сожалел, что сыну приходилось уезжать далеко в лагуну на скоростном катере. Однако больше радовало то, что его всегда бледный худой хикикомори не сидел больше в четырех стенах.

Кэрол вернулась к заброшенному некогда ради страховки и работы в Ай-би-эм ландшафтному дизайну. Плюмерия, магнолия, эвкалипт, акация, жасмин и палисандр прекрасно росли в экваториальном климате. И разумеется, ей приходилось участвовать в создании безумных фонтанов Шепа; странные конструкции из кокосовой скорлупы, мангровых прутьев, морских раковин, ласт для плавания и вездесущих африканских резиновых шлепок. В условиях постоянной нехватки воды фонтаны казались неоправданной роскошью, поэтому Шеп вырыл для них персональный колодец. Она посадила перед домом фруктовые деревья: манго, бананы, папайю, которые Шеп использовал для новой безумной идеи – варить гонго, или «львиные слезы», – местный довольно крепкий алкогольный напиток. За домом она устроила небольшой огород, где посадила плантайны, маниоку, морковь, использовала кокосовые волокна для плетения корзин и циновок. Из поездок на рынок в Чака-Чака она возвращалась с фантастически красивыми холстами с изображениями бегемотов, газелей и носорогов, выполненными в примитивной манере, которые назывались тинга-тинга. С их появлением в доме, также украшенном разноцветными канга и отполированными до блеска работами Глинис, он стал ярким и уютным.

Кэрол бросила заниматься обучением Флики, которая наотрез отказывалась решать сложные уравнения, да и ценность этих знаний для жизни на острове на восточном побережье Африки резко падала. Флика объявила бойкот урокам и погрузилась в чтение книг, которые Шеп купил в магазине подержанных вещей во время последней поездки в Стоун-Таун за продуктами. (Собственные планы Шепа относительно чтения не оправдались: в конце дня он так уставал, что после первой прочитанной страницы глаза смыкались сами собой. Может, просто романы – не его стихия. Он предпочитал пережить увлекательную историю, нежели прочитать о ней в книге.) Хитер не удалось так просто отделаться от занятий, как сестре, однако свободного времени у нее было достаточно, чтобы добиться поразительных успехов в плавании. Они пытались любыми способами отвратить ее от антидепрессантов. Ее питание состояло в основном из рыбы и фруктов, поэтому она вытянулась, постройнела и обещала стать настоящей красавицей – поскольку Глинис не слышит, Шеп добавил бы – как мать.