Феликс Аксельруд - Испанский сон

— Тебе показалось, — сказала она. — Открывай!

Он неуверенно потянулся к металлической рукояти, повернул ее вправо — и затем на себя.

Дверь открылась. Открылся проход.

— Фу-у, — облегченно выдохнула Мария. — Ты угадал, я боялась. Я не знала, что делать, если бы здесь не было этой двери.

— Ты обманула меня? — вскинулся царевич.

— Перестань. Идем лучше, пока камни не посыпались.

— Идем.

Они прошли сквозь секретную дверь и закрыли ее за собою. Невысокая лесенка вела их вверх. Они поднялись по ней и услыхали, как их шаги сделались гулкими. Пахнуло сладковатой, особенной смазкой — примерно так пахнет в метро. Мария повела фонариком по полу. В световом луче тускло блеснули рельсы.

— Это здесь, — сказала она.

Луч ее фонаря пробежался вдоль рельсов и высветил во тьме створ туннеля высотой в человеческий рост. Затем он вернулся, пробежался в другую сторону и уперся в нечто пузатое, ребристое и сверкающее, стоявшее на рельсах в десятке шагов от Марии с царевичем и глядящее на них единственной незажженной фарой изрядных размеров.

— Ура! — крикнула Мария.

Она бросилась к сооружению, и Игорь за ней. Это была, в сущности, вагонетка; она была сделана, видимо, из нержавеющей стали и очень тщательно; каждая деталь была так отполирована, что пыль не задерживалась на ней. Мария со всех сторон осветила вагонетку фонариком, пощупала ее, погладила и даже поцеловала.

Вагонетка была невысока. Они оба заглянули вовнутрь ее просто через борт, завернутый, как край обычной эмалированной ванны. Она и в целом была немного похожа на ванну, но больше всего своею формой напоминала обыкновенный ботинок, благодаря возвышавшемуся над фарой обтекателю со стеклом.

Внутри вагонетка напоминала двухместный автомобиль, с той разницей, что кожаный диван был сплошным и занимал ее более чем наполовину. Никаких органов управления, однако, в ней не было, за исключением единственной кнопки; вместо приборной доски висело что-то похожее на откидной стол.

Они стояли перед сооружением, и Мария шептала молитву. Она не знала православных молитв. Надеясь, что Бог простит, как прощал до сих пор, она прочла католическую молитву и перекрестилась по-православному.

— Все, — сказала Мария. — Пора.

Они перевалили свои не слишком тяжелые мешки через борт вагонетки и бросили их на диван. Мешки упали с гулким хлопком, и вверх поднялось облако пыли. В ответ прозвучал двойной громкий чих. Они улыбнулись — первый раз за все время с момента гибели князя Георгия.

— Лезем, — сказала Мария.

Они без труда перелезли через вывернутый борт и соскочили на диван, оказавшийся необычайно мягким. Они даже немножко попрыгали на нем; при этом Мария дивилась качеству кожи — она-то знала, сколько этой коже лет.

— С Богом, — сказала Мария. — Хочешь ее запустить?

— Этой кнопкой?

— Нет. Она держится цепью за стену; нужно просто отомкнуть замок.

— Значит, эти рельсы ведут вниз?

— В том числе и вниз.

— Тогда ясно.

Игорь пробрался назад по дивану, перегнулся через задний изгиб борта, посветил себе фонариком, отыскал замок цепи, дотянулся до него и открыл.

Цепь со звоном упала. Ничего не произошло.

— Ее нужно толкнуть, — догадался Игорь.

Он хотел было найти упор и снова высунул голову за борт — но даже этого незначительного движения оказалось достаточно, чтобы вагонетка, будто испугавшись, тихо тронулась с места.

— Смотри-ка, — удивился он. — Это сила реакции; здорово же она смазана.

— Ты даже не представляешь себе, как здорово, — сказала Мария.

— А зачем кнопка?

— Это фара. Пока не разгонится, нажимать нельзя.

Вагонетка въехала в туннель; лучи фонариков, направленные вверх, уперлись в темные, полукруглые своды. Хотя уклон был практически незаметен, вагонетка явно набирала ход — это можно было установить по скорости, с которой своды перемещались над ними.

— Почему стыки рельсов не гремят? — спросил Игорь.

— Потому что их нет, — ответила Мария.

— Их не может не быть. Ты знаешь, для чего предназначены стыки? Чтобы рельсы не полопались от холода или жары.

— Здесь нет ни холода, ни жары.

— Шутишь. Даже в метро есть.

— А здесь нет, — упрямо сказала Мария. — В противном случае, почему же они не полопались?

Царевич надулся и замолчал.

— Гаси свой фонарь, — сказала Мария через какое-то время. — Нам далеко; нужно экономить электричество.

— Что ты все командуешь? — разозлился Игорь. — Кто здесь главный — ты или я?