Феликс Аксельруд - Испанский сон

— Понимаю, — сказала Марина, — ты курьер.

— Нет, — сказал мальчик и дожевал пирожок. — Я сам все делаю, своими руками.

— И эту штуку с багажником, что ли, тоже сам?

— Ага, — гордо сказал мальчик. — Понравилось?

— Ну. Даже не верится.

— Никто не верит.

— А скажи, мальчик, — спросила Марина едва ли не шепотом, заинтересовываясь все больше и больше, — зачем ты это делаешь? Ведь ты же не будешь утверждать, что на самом деле устраиваешь взрывы?

— Утверждать не буду, — сказал мальчик и взялся за четвертый пирожок, — но на самом деле я их устраиваю.

— Вот это да, — сказала Марина. — А как тебя зовут?

— А тебя?

— Я первая спросила.

— Лешей, — сказал мальчик, — но это имя ненастоящее, учти.

— Понимаю, — сказала Марина. — Леша так Леша… А ты вообще — чем занимаешься? А сколько тебе лет? Ты же, наверно, учишься в школе… или бросил из-за этих дел?

— Ты кое-что забыла, — сказал мальчик, перестал жевать и посмотрел на Марину не мигая. Такой взгляд был для нее неожиданным; под ним ей стало слегка не по себе.

— Что именно? — спросила она его, как взрослого, холодно и с легким оттенком самозащиты.

— Я спросил, как тебя зовут.

Марина улыбнулась.

— Ах, да. Меня зовут… Мария.

— Хорошо, — сказал Леша, кивнул головой, снова начал жевать и снова сделался простым и забавным.

— Но ты тоже не ответил на мои вопросы, — напомнила Марина.

— Я учусь в школе, — сказал мальчик. — Не бросил. Мне сегодня исполнилось тринадцать лет.

— Как, прямо сегодня?

— Ага.

Марина растерялась.

— В таком случае, — предложила она, — что, если я угощу тебя еще чем-нибудь? Только не в «Бистро». Давай съедим что-нибудь сытное и десерт… надо же отметить твой день рождения!

— А какой десерт? — спросил Леша.

— Какой выберешь. И еще — выпить шампанского… это же нормально для тринадцати лет?

— Ну, — сказал Леша с еле заметной улыбкой. — Только я его не люблю. А вот десерт — это идея хорошая.

Они встали, отнесли свои подносики куда положено и как бы друзьями пошли назад в машину.

— Можно я сяду вперед? — спросил Леша.

— Можно, — озадаченно сказала Марина. — А почему ты сразу не сел вперед?

— Не хотел, — сказал Леша и быстро отвернулся, открыл дверцу и сел рядом с водителем.

Как же, подумала Марина. Не хотел! Решил просто, что это я еду на лакомом месте. Потому и залез на заднее сиденье… маху дал! Конечно, как я сразу не догадалась; какой мальчишка по доброй воле полезет на заднее сиденье? Выходит, вовсе никакой он не невоспитанный. Ужасно забавный пацан.

— Карлос, — сказала она, — я передумала.

— Не едем в Лефортово? — спросил Карлссон.

— Едем, но по дороге нужно найти ресторан. Кстати… ты сам уже пообедал, Карлос?

— Я бы, с позволения сеньориты, отлучился на полчасика, пока вы будете в ресторане…

— Жаль, Карлос, но это никак невозможно. Лучше купи себе что-нибудь сейчас по дороге… обстоятельства таковы, что машина в любую минуту может понадобиться. — Говоря это, Марина подумала, что Леша, верно, оценивающе прислушивается к ее словам, а может, и запоминает формулировки. Кто же все-таки был на «москвиче», подумала она. Вряд ли родственник повез бы с тротилом. Значит, не родственник; но если у него нет денег — что за интерес такого возить?

— Нет проблем, — сказал Карлссон, делая левый поворот через сплошную линию. — Я знаю тут один погребок, а рядом куча киосков…

— И еще я тебя очень попрошу, — сказала Марина, — пока мы не доехали до Лефортова, не нарушай правил по мелочи, vale?

— Как скажете, — буркнул Карлссон и надулся.

Погребок оказался что надо — дорогой, вкусно пахнущий, а главное, немноголюдный.

— За тебя, — сказала Марина и подняла бокал шампанского. — Расти большой!

— Спасибо, — серьезно сказал Леша и тоже поднял свой бокал с какой-то жуткой газировкой — «Спартак-Колой» или чем-то вроде этого.

Они принялись за вкусный шашлык; Марина заметила, что Леша ест теперь значительно медленней и аккуратней. Бедный парнишка, подумала она. Сутки, небось, не ел… с его странными заботами это вполне возможно.

— Леша, — не вытерпела она до окончания блюда, — а кто это был, на «москвиче»? Родственник?

— Нет, — сказал Леша. — Так… дядька один. Просто помогает. По своему желанию.

— Ради чего, извини? Это же опасно. Ты-то еще несовершеннолетний… можешь, если что, и под дурачка смолотить… а он — понимает, что делает?

— Ему все равно, — сказал Леша. — У него сына убили, теперь ему все равно.