Владимир Козлов - Домой

– Минутку…

Она тормозит. Я тыкаю пальцем в волосок.

– Это не мой. – Она, улыбаясь, трогает пальцами свой мелированный хвост. – Но я могу заменить вам сахар.

– Не надо.

Официантка уходит. Брэнд ее джинсов называется «Future». Лучше было бы «No Future». Я беру с блюдечка волосок, бросаю на пол, кладу сахар в кофе, начинаю размешивать.

Открывается дверь, входит девушка в длинном сером пальто, с умеренно длинными светлыми волосами – скорее всего, натуральный цвет. Она оглядывает кофейню, идет в мою сторону.

– Извините, вы не Алексей?

Я киваю. Она ставит на стул свою сумочку, расстегивает пальто. Официантка подходит, бросает на столик меню, уходит. Она снимает пальто, вешает на крюк на стене. На ней – серая юбка и черная кофта. Шмотки скромные, но не с рынка. Она садится, убирает волосы со лба. У нее усталый вид.

– Вы приехали, потому что я звонила вашей… знакомой?

– Нет, конечно.

– Да, понимаю, это было бы слишком наивно предполагать… И все же… Значит, вы и без меня знаете все про комбинат?

Я киваю. Подходит официантка, смотрит на нее.

– Вы уже определились с заказом?

Она, не посмотрев в меню, говорит:

– Стандартный капучино.

– Не желаете с бейлисом или…

Аня глядит на ложку, которой размешивает кофе.

– …Ну и для справки я посмотрела реестр акционеров «Омеги». Большинство акций принадлежит компании «Вега-20»… И три акционера – физические лица, у каждого пакет по ноль – пять процента. Мне просто стало любопытно – ведь это открытая информация, там есть имена и фамилии… И я узнала, что двоих уже нет в живых… Причем один был убит, а второй до сих пор считается пропавшим без вести. И это с ними произошло в течение одной недели. А третий человек… А третий человек – это вы…

– А для чего меня разыскивать? Чтобы сказать, что акции, наконец, стали стоить каких‑то денег, потому что комбинат заработал? Я это и так мог узнать, разве нет?

– Ну да, а все‑таки… Вы же были… Не то, чтобы известный человек, но вас многие знали… Я подумала, что здесь какая‑то история…

– На кого вы работаете? На тех, на кого и Клочков?

– Я не знаю, кто это такой…

– Или это «журналистское расследование»?

– Нет, вы что? – Она невесело улыбается. – Газета ничего такого бы не напечатала. Ей есть смысл сохранять отношения с мэрией. По крайней мере, пока… Но ясно, что здесь…

Аня берет со стола сигареты – тонкую пачку «Parliament», вытряхивает одну. Ее длинные пальцы двигаются суетливо и нервно. Она щелкает зажигалкой, выпускает дым.

– А в чем здесь ваш интерес? – Я смотрю ей в глаза. Она отводит взгляд, делает еще затяжку.

– Помочь. При продаже.

– И получить за это свой процент?

– Да.

– А зачем мне ваши услуги? Что, я сам не могу продать акции?

– Можете, но… Вас не было здесь три года… И я в курсе про эту историю, про уголовное дело…

– Уголовное дело закрыто…

– Все равно, ситуация с мэром мутная. Возможно, вам нет смысла светиться… Кроме того, я три года работаю в бизнес – газете. Знаю инвесторов, предпринимателей… Я могла бы найти покупателя…

Она поднимает глаза, глядит на меня.

– Может быть, вы подумаете… Несколько дней… А потом мы встретимся… Если вы захотите. – Она продолжает смотреть на меня.

– Нет, все можно решить сейчас… А может, ты работаешь на мэра? Вдруг он решил у меня отобрать эти акции? Сколько примерно может стоить мой пакет?

– Если капитализация всего комбината – пятьсот миллионов, то значит, ноль – пять процента – это двести пятьдесят тысяч.

– Долларов?

– Долларов.

– Не кисло. Пинский, раз акции начали стоить хорошие деньги, мог бы потратиться, чтоб положить их в карман. Что вы скажете?

– Мог бы. – Она пожимает плечами. – Но про это я ничего не знаю.

– Хорошо. Я поверю. Терять мне в принципе, нечего. Начинайте искать покупателя. Желательно, кого‑то, кто не участвует в конфликте с мэром. Ни на той, ни на другой стороне. Если такие еще есть.

– Думаю, есть.

Место: Дома

Дата: 21/11/2006

Время: 20:45

Музыка: нет

Я открываю железную дверь подъезда. В ней когда‑то стоял домофон, но – Женька сказал – его давно выдрали и пропили местные алкаши. Осталась квадратная дыра размером с книгу. Свет в подъезде, как всегда, не горит. Скрипит, захлопнувшись, дверь позади меня. Кто‑то хватает меня за плечо.

– Что такое? – ору я. – В чем дело?

– Молчать. Спокойно.

Мне в лицо светят фонариком. Два быка в кожаных куртках и черных вязаных шапках, натянутых почти на глаза.