Владимир Козлов - Домой

Коньяка в бутылке – на дне. Захар курит, сбрасывает пепел в большую позолоченную пепельницу в форме русалки.

– Если ты думаешь, что я только этой хуйней занимаюсь, то ты не прав, – говорит Захар. – Я, например, собираюсь купить «Металлург».

– Какой «Металлург»? Стадион?

– Какой стадион? Футбольный клуб.

– И зачем он тебе?

– Как зачем? Солидно. Его как раз мэр и продает – само собой, через посредников. Ему, бля, сейчас не до футбола. Тем, более, там хуйня немелкая вышла. Могут выгнать из второй лиги. Малаха пописали, ты прикинь. Помнишь Малаха? Он нашего с тобой года, лет пятнадцать уже играет. Ходили базары, что продают его за бугор, но, скорей всего, все это был пиздеж. На хер он там никому не нужен.

– И кто его пописал?

– Отморозки какие‑то, бля. Друганы сына тренера. Раньше мэр тренеру нихеровые бабки платил – премии, типа… Игрокам тоже, само собой. А потом на это забил. Какой тут футбол, когда самого могут закрыть? Ну и Мальцев, тренер, стал игры сливать. Ясный пень, за хорошее бабло. Он, вратарь и пара защитников делали слив, а бабки делили между собой. Мальцев, само собой, больше всех себе брал. А Малах фишку просек – он же старый уже пацан, капитан команды. Видит, что идет такой распил, а ему ни хуя не отламывают. Ну, он – к Мальцеву на разборки. Типа, если игры сдаем, то делить надо бабки на всех, а лучше вообще не сливать, а играть – наивняк такой, да? Короче, Мальцев звонит своему пацану, пацан – друганам, они приезжают быстрей, чем любые менты бы приехали. И Малаху сразу конкретно – засунь свой язык себе в жопу, и чтоб больше Мальцеву мозги не ебал. Это его, типа, дело – игры сливать или нет. А Малах с первого раза не понял. Ну, они его и пописали. Так, несильно – типа, для примера… Да, а ты слышал – Попа недавно ебнули? Ты его должен знать…

– Попа?

– Такое у него погоняло. Но он и был настоящий поп – отец, на хуй, Дмитрий. Ты его знал, может даже.

– Да, может, и знал, если это тот самый. Мы одному еще лет пятнадцать назад паленую водку по ларькам развозили.

– Ну да, это он самый. Поднялся пацан нехило. Был в своей церкви зам по коммерции, или как это там называлось… Ездил на «икс – пятом», с водилой, сам садился только сзади – пузо отрастил такое, что спереди не влезал… И с большущим золотым крестом, цепь – почти по яйца…

– И за что его?

– Ну а ты как думаешь? Много взял на себя… Бизнес есть бизнес… Кому‑то там дорогу перешел…

– А ты не знаешь – кому?

– Догадываюсь. Но тебе не скажу. Слишком…

Захар убирает рюмки в «стенку», поворачивается с креслом ко мне.

– Короче, добазарились. Я насчет этого пробью, и тогда мы точно все решим – да, там, или нет. И не ссы, пиздеть про это я не буду. Пока, само собой.

Я встаю. Мы пожимаем руки. Захар смотрит на меня через очки мутными глазами.

Место: Дома

Дата: 20/11/2006

Время: 16:23

Музыка: Conflict, альбом «The Final Conflict»/Psychoterror – My Head is Empty

На плите жарится картошка. Я и Женька стоим у окна с бутылками пива. Из подъезда выходит толстый мужик в длинной кожаной куртке, идет к черному «мерсу». Моросит дождь.

– Банкир, – говорит Женька. – Вернее, так его все называют в подъезде. Трудится в «Горпромбанке». На какой должности – точно не знаю. «Менеджер среднего звена». Купили квартиру на втором этаже лет шесть или семь назад. Там раньше Леня жил – веселый, прикольный мужик, большой любитель Высоцкого. Помню, в детстве, классе в первом, втором у него часто пасся…

«Мерс» отъезжает. Там, где он стоял, остается пятно сухого асфальта.

– …Рок он, правда, не слушал – ни западный, ни советский. Но и из бардов никого не любил, кроме Высоцкого, – продолжает Женька. – Потом его завод остановился – он инженером был… Где‑то мыкался, перебивался… Пить больше стал – естественно, пил он и раньше, но потом – вообще по – черному… С женой развелся еще раньше, она ребенка забрала, уехала куда‑то – на Сахалин или на север… Ну и цыгане хитрожопые нашлись – «поставили» мужика на квартиру. Деньги ему постоянно давали на водку, а отдать – с чего он отдаст? Потом, естественно, говорят – отдавай‑ка ты, парень, нам долг. Вот и пришлось отдать им квартиру, а они ему, вроде, купили полдома в какой‑то глухой деревушке… Я его после того и не видел. Не знаю, живой он еще или нет. А цыгане сделали «евроремонт» и продали квартиру «банкиру».

Женька подходит к плите, берет ложку, перемешивает картошку.

– Знаешь, Леха, а может, ты зря это все затеял? Может, тебе лучше скинуть акции, если выйдет, бабки взять – и назад, в Европу? Там жизнь спокойная, более или менее…