Андрей Ханжин - Поэт

Из возобновившегося разговора стало ясно, что один из спутников Марио, грузин Каха, был поражён игровой болезнью. Все казиношники восторженно рассказывают о своих выигрышах, и никто никогда не помнит своих проигрышей, хотя, по негласным законам этого бизнеса, выигрыш приходится лишь на одну партию из двадцати сыгранных. Каха пытался убедить итальянца в обратном.

— Ладно бы лохи играли! Э-э, я понимаю. Но ведь серьёзные люди играют! Они, что, по-твоему, отчёт своим действиям не отдают! Слушай, дорогой, Иосиф э-э Кобзон играет? Играет! Никита наш Михалков играет? Играет, аж пот с ушей капает! Алла, слушай, Пугачёва в автоматы и то играет!

Химик усмехнулся и зашептал Дрону:

— Сижу как-то в «Шангирала», подъезжает «пульман» шампанской расцветки. Ну, ясное дело, Алкин! Проходит. Садится за автоматы и понеслось… За вечер по двадцать — тридцать тонн зелени просаживает. При ней всегда девочка тусуется: сигареты ей подкуривает, воду подносит, на телефонные звонки отвечает. Алка в игре вообще ни на что не реагирует. Крутая тётка, я тебе скажу! Раньше Филя ей бабки подвозил, а потом Галкина начал. Так вот, представляешь, Галкин сам не играл… А как-то раз решил попробовать. И сразу же на «Сфинксе» двадцать пять тонн поднял!

— Вот! — вскрикнул грузин, услышав последнюю фразу. — Я тебе говорю, дорогой, если фарт есть, то лаве нормально поднимаешь!

Марио не соглашался.

— Во что ты играешь?

— В рулетку. — ответил Каха.

— Послушай, я вижу, ты нормальный парень, просто тебя обманывают. Все казино заряжены. Все! Приезжай ко мне в Прагу, я тебя в операторскую своего казино приведу, и ты сам всё увидишь. И как рулеткой управляют, и как шарик сажают. Собственными руками будешь шарик сажать, куда только захочешь, на любую цифру! Давай проедем по московским казино, я тебе покажу, где рулетки магнитами заряжены. Даже прозрачные! А VIP-залы, на сто процентов, все!

Размеренная сначала, беседа превращалась в раскалённый спор. Каха уже не думал о том, прав Марио или не прав. Ему во что бы то ни стало, хотелось доказать итальянцу, что он не тот, кого так просто можно развести на рулетке. Он порывался немедленно отправиться в казино и переубедить упрямого мафиозо. Каха даже сорвался со своего кресла и противоречил, бегая вдоль столика. На Марио эта одержимость не производила ни малейшего впечатления. Он вообще был из той породы людей, которые говорят один раз. И переубедить их невозможно лишь потому, что их не интересуют противоположные мнения.

— Десять минут на машине, двадцать минут в зале: через полчаса я тебе покажу, как надо играть! — уже в каком-то отчаянии прохрипел грузин.

— Я здесь пробуду ещё час. — всё так же тихо и невозмутимо произнёс Марио. — Позвони. Поделись радостью.

Одержимый умчался, а через сорок минут раздался телефонный звонок, известивший оставленного друга, тоже грузина, о том, что Каха проиграл комплитами на рулетке двести тысяч долларов. Из всех подробностей, выяснилось лишь то, что ставил он на цифру восемь.

Правильнее было бы оставить Каху наедине с его уязвлёнными чувствами. Возможно, эти чувства истерзали бы несчастного до помрачения рассудка. Возможно, он бы напился и пал, как духом, так и телом. А, скорее всего, не произошло бы ни того, ни другого. Конечно, двести тысяч могли склонить грузина к падению телом, но дух его капитала вполне бы перенёс и куда большую финансовую потерю. Но судьба уготовила Кахе совершенно иное завершение ночи. И вообще этой ночью всё происходило очень быстро и неожиданно.

Второй грузин, кажется, его звали Давид, узнав о расстройстве своего компаньона, как-то панически оживился и, не прощаясь, умчался забирать безумца из казино. Марио только скривил губы, наблюдая за этим порывом. Было очевидным, что его больше не интересует дальнейшее развитие этих безумных событий. Сложив руки на животе, итальянец заговорил с Дроном, по-прежнему не поднимая своих звериных глаз.

— Твой друг сказал, что ты художник. Иногда я покупаю картины для своего отеля, а иногда я покупаю картины для себя. Нужно как-то сместить акцент этого суетного вечера. Может быть, мы поедем к тебе, и ты покажешь свои работы.

— У меня нет картин. — в тон итальянцу ответил Дрон.

— Так хорошо продаются! — удивился Марио. — А я решил, что ты настоящий художник.… Истинному мастеру редко удаётся прославиться при жизни.

— Мертвяки идут дороже! — хохотнул Химик, на что Марио, опять же, не обратил никакого внимания. Он просто погрустнел, очевидно, теряя всякий интерес к преуспевающему живописцу. Но следующей фразой Дрон возвратил его к жизни.