Бенджамин Саэнс - Я пел прошлой ночью для монстра

Я сел в постели. Я ощущал слабость, но не мог сдержать улыбки. По щекам текли слезы, и я больше их не стыдился. Вы только посмотрите не меня — я не боюсь чувств . Приняв душ, я принялся внимательно рассматривать себя в зеркале. Я выглядел изможденным и осунувшимся. Оглядев себя, я пришел к выводу, что немного исхудал. Какие у меня сегодня глаза? Больше зеленые, чем темные. Может быть, так казалось в свете утреннего солнца, проникавшего сквозь окно в ванной.

— Привет, Зак, — прошептал я. — Я тебя вижу.

Мне захотелось прочитать что-нибудь из дневника Рафаэля. Я прошел в комнату и сел на пол, прислонившись спиной к кровати. Полистав дневник, я решил, что лучше почитаю письмо. Не знаю почему, но меня прямо тянуло его перечитать. Меня не оставляли мысли о Рафаэле, и мне хотелось сказать ему, что я пережил последнюю бурю этой зимы. Я пел, Рафаэль. Я пел для монстра.

Подняв глаза, я увидел входящего в кабинку Эмита.

— Хей, да ты ожил.

— Да, я ожил.

— Ты слег на несколько дней.

— Какой сегодня день?

— Воскресенье.

— Кажется, я серьезно приболел.

— Это точно, приятель. К тебе сюда и врач приходил, и все такое. Они чуть не упекли тебя в больницу. Знаешь, ты много чего болтал во сне. Ты говорил со всеми, с кем только можно — с Рафаэлем, Адамом, мной, Шарки, Сантьяго, мамой и отцом. Ты даже говорил со своей мертвой собакой Лилли.

Часть меня хотела спросить его, что я такого говорил, но другая часть уже знала ответ. Часть меня чувствовала смущение, другая же — нет. Мои губы растянулись в насмешливой улыбке.

— И что я сказал тебе?

— Приятную вещь. Ты повторял, что может быть у тебя получится стереть все следы от уколов на моих руках. Это очень тронуло меня.

— Вот меня колбасило-то, — засмеялся я. Было здорово — смеяться.

Я чувствовал себя уставшим, но чистым, после того как принял душ и сменил белье на постели. Я несколько часов читал Эмиту выдержки из дневника Рафаэля. Думаю, Рафаэль был бы не против. Эмит же напоминал ребенка — ему ужасно нравилось, что ему читают. Так мы и провели с ним половину воскресного дня, вслушиваясь в слова Рафаэля.

Странно это всё — влюбиться в слова Рафаэля, влюбиться в бури, влюбиться в свою собственную жизнь.

Утром в понедельник я пропустил занятие в группе — мне назначили прием у врача, что вызывало негативные чувства. Мне очень хотелось пойти в группу, и это было необычно и классно одновременно. Вместо этого же я должен был ехать к врачу с одним из здешних работников. Хорошо хоть меня повез к нему Стив, против него я ничего не имел. По мне, он парень что надо. По пути к врачу, он вдруг улыбнулся и сказал:

— Да ты поешь, Зак.

— Разве?

— Да. Ты поешь.

— Ну, наверное.

— Никогда бы не подумал, что такой парень как ты умеет петь.

— Правда?

— Правда.

— Наверное, люди меняются. — И это сказал я . Я. Люди меняются . Если бы в машине сидел Адам, он бы насмешливо улыбнулся и спросил: «Люди?»

И я бы вернул ему его насмешливую улыбку и ответил: «Я, Зак. Зак изменился».

И мы бы снова улыбнулись друг другу — по-настоящему, искренно.

Ну вот видите, не очень-то я и изменился. Сижу тут в машине и вместо того, чтобы вести реальный разговор со Стивом, веду воображаемый с Адамом.

— Зак? — удивился Адам, увидев меня стоящим в дверях его кабинета.

— Ты ожидал увидеть Эмита?

— Да, именно его я и ожидал.

— Мы с ним поменялись местами.

— Поменялись местами?

— Я пошел к тебе вместо него, а он потом пойдет вместо меня.

— Это твоя идея или его?

— Моя.

Губы Адама изогнулись в мягкой улыбке.

— Чему ты улыбаешься, Адам?

— Да так. Просто удивлен.

— Почему?

— Чуть раньше ты прогулял два сеанса.

— Неправда это, я их просто пропустил. И один — по болезни.

Улыбка Адама сменилась полуусмешкой.

— Я всегда предполагал, что ты приходишь ко мне по принуждению.

— Не все твои предположения в отношении меня верны.

Он кивнул, но я знал, что в душе он все еще улыбается.

— Так ты жив?

— Аха.

— Что ж, должен сказать, что для того, кто провел последние четыре дня в постели, выглядишь ты довольно неплохо.

Он рукой показал, чтобы я прошел к нему в кабинет. Я сел в свое кресло. Адам сидел в своем. Ничего не изменилось, но при этом ощущалось как-то по-новому и необычно.

— Как ты чувствуешь себя?

— Мы начали Разбор?

— Да, начали.

— Я чувствую физическую, духовную и эмоциональную связь .