Вадим - ЗАБЫТОЕ И ПРОЙДЕННОЕ МИМО (короткие рассказы и микроновеллы)

- Это верно.

Мужчина вышел на крыльцо. Постоял, потом быстро пошел к забору, мимо которого по тротуару шаркал зомби-почтальон с тяжелой сумкой, полной скрученных в трубку газет.

- Эй!

Он пошарил в сумке, не глядя на запаянное в полиэтилен лицо. Потом помахал ладонью перед застывшими глазами.

- Порядок, спасибо. Иди!

Почтальон кивнул и механически двинулся дальше, припадая на левую ногу.

Берег Чудского озера.

Как бы холодно. Малобюджетная метель.

На пригорке горячит коня Александр Ярославич, по прозвищу "Невский". За ним переминается с ноги на ногу невская братва. Конь их пугается.

- Ну что там, Гаврило? - нетерпеливо кричит князь. Из-за лесочка выбегает Гаврило Олексич, с топором наперевес.

- Идут, княже! - он тяжело дышит.

- Так! - Александр поворачивается к своим, - все сделали, как я велел?

Толпа нестройно шумит. Слышны выкрики: "А как же!" "Всю ночь возились!"

- Это хорошо, - одобрительно говорит князь. - Пришло время постоять за землю Русскую!

Гаврило Олексич внезапно запевает:

- Для славы со Христом мы были созданы! Никак нас враг чудовищный не съест! Кололи нас серпом, звездили звездами...

- Гаврило, - с легким недоумением говорит князь, - чай ты Жанна Бичевская, али кто? Серпом, вообще-то, жнут.

Олексич, устыдившись, замолкает.

На льду озера показываются ряды псов-рыцарей. Русские покрепче сжимают копья, бердыши, сулицы, ослопы, протазаны, рожоны и прочую экзотику. Рыцари идут красиво.

- Красиво идут! - замечает кто-то. Александр Ярославич спрыгивает с коня.

- Гаврило, - внезапно предлагает он, - а давай доспехом поменяемся? У меня красивее... и вообще нарядней.

- Знаем мы эти штучки, княже, - язвительно замечает Гаврило Олексич. - Поменяемся, а потом они все за мной будут гоняться. Чай ты Дмитрий Донской?

- А кто такой Дмитрий Донской? - спрашивает князь. Олексич понимает, что перепутал "Новую хронологию" и устыдившись, замолкает.

- Па вра-гам! А-те-чест-ва! Залпом!

Густо летят стрелы. Попадают в рыцарей, отскакивают.

- Госсподи! Да у них же латы из Айподов! - бледнеет князь. Сзади переругиваются лучники:

- А говорил "рельсу со ста метров пробивает"! Эх ты!

- Ну так то рельса! А то Айпод басурманский!

Внезапно все замечают, что стрелять уже поздно. На льду сходятся стенка на стенку. Слышен демонический хохот, нерусские фразы. Никелированные Айподы отражают удары русских мечей.

- Княже! - как всегда, появляется Гаврило Олексич. - Погибаем!

- Эх! Ладно! - князь отбрасывает затупившийся меч. - Что делать? Как быть? Кто виноват? Как нам реорганизовать..?

Из-за холма строевым шагом появляется русский полк. Суровые бородатые мужики гремят тяжелыми доспехами, сделанными из радиоприемников "Спидола" и "Альпинист". Впереди всех идет Васька Буслаев в трофейных айподовых латах.

- Ну что, княже? - вопрошает он. - Зададим перца?

Полк бросается в бой. Радиоприемники оглушают врага русской народной музыкой. Двуручные мечи, фламберги, моргенштерны, мэнкетчеры, глефы и чеканы бессильно отскакивают от "Спидол".

- Робяты! Бей по второму ряду! - ревет Васька. - У их там Айподы контрафактные!

- Майн Готт! - в ужасе кричат рыцари.

С другой стороны Чудского озера, на точно таком же холме (это тот же холм, но снятый с другого ракурса) стоит магистр крестоносцев. На холм забегает одинокий рыцарь без доспеха.

- Магистр! Эти русские варвары отобрали у меня Айпод за 300 золотых!

- Варвары! - ужасается магистр. Рыцарь рыдает.

- Отходим! - кричит магистр. Его конь бряцает золочеными Айподами и роет землю копытом.

Лед ломается. Метель затихает. Теплеет. Рыцари тонут. Весна.

Берег озера. У костра сидят два рыбака - старый дед и мальчишка-внук. Он разбирает сеть. Внезапно его рука натыкается на что-то твердое. Он вытаскивает это из сети - старый, поржавевший Айпод с дыркой от стрелы.

- Что это, дедушка? - спрашивает он.

- Как же... Помню! - шамкает дед. Он крутит находку в скрюченных пальцах.

- Да ну его. Выбрось. Достань лучше "Спидолу".

Каждую пятницу они собирались в парке, прямо под паровозом.

Этот самый паровоз, старый "ФД" - "Феликс Дзержинский" - нависал над ними в весенних сумерках, и постамент, на который его взгромоздили давным-давно, будто светился, отражая свет от фар дальних машин. Все окна в кабине машиниста были предусмотрительно заварены железными листами, зачем-то выкрашенными белой масляной краской.