Короткие рассказы - Flashes

В Библии сказано, что любовь долготерпит, всему верит и всё переносит. Я очень надеюсь, что так оно и есть, но у меня такое чувство, что у жизни в запасе имеется еще целая куча крученых мячей, которые она то и дело подает в мою сторону. И суть в том, чего божья книга не озвучивает, хотя должна бы, в том, о чем она должна бы предупредить всех нас, но не делает этого. Суть в том, что любовь не только терпелива и добра – она еще и огонь. Она может согреть тебя или сожрать, убить или спасти, растопить – или оставить шрам. Она многолика, она является во множестве оттенков – от ярко-оранжевого до багрово-красного, от голубого, как летнее небо, до белого, как смирительная рубашка. Вспышка спички или водородная бомба – любовь есть пламя.

Ну, по крайней мере, именно так я думаю, стоя спиной к двери, а лицом к большому окну с видом на пляж, где на девственно белый песок наползает ослепительно синий океан, такой прозрачный, блестящий, сверкающий, бирюзовый, что глазам делается больно. Но сегодня речь не о воде – для меня, по крайней мере.

Мы с моей приятельницей Джул решили, что, черт возьми, мы не собираемся покинуть Гавайи без того, чтобы лично не подобраться поближе к вулкану, так что мы записались на пешую экскурсию на Килауэа. Не надевайте открытую обувь, было сказано в брошюре. Прихватите с собой солнцезащитный крем. И шляпу.

Наши жены решили, что мы ненормальные, если хотим битый час лезть на гору, чтобы поошиваться вокруг свежеизвергнутых потоков лавы; на данный момент наши девочки уже были в городе и наверняка нашли себе дело по вкусу. Оставались Джул и я. И пламя.

Ну, вы понимаете, вообще-то Джул и я… мы осторожны. Несмотря на то, что мы живем в одном городе, мы редко остаемся в одной комнате вместе. Собственно говоря, это и было-то всего один раз – когда мы познакомились – я стояла в точности как сейчас, только тогда я смотрела не на океан, а на древние доспехи за стеклом, когда она подошла и встала рядом со мной, наши плечи соприкоснулись, и мы начали беседовать, как старые друзья. Черт, я верю в карму – может, мы и были старыми друзьями.

Я качаю головой. Кого я, к дьяволу, обманываю? – если мы с Джул и были кем-то друг для друга в прошлой жизни, мы были любовниками, и именно по этой, совершенно не находящей выражения в словах, причине мы и стараемся избегать друг друга, когда наших жен нет рядом – хотя по телефону мы общаемся много и долго. Двойные свидания – наше все, и отчасти поэтому мы с женой и устроили себе этот отпуск на Гавайях вместе с Джул и Элейн. Это было и вправду здорово, расслабуха и удовольствие с одной стороны, но в то же время и жесть, потому что я не привыкла видеть ее – Джул, я имею в виду, – каждый божий день.

Не привыкла видеть ее по утрам, пусть и ненадолго, когда она еще взъерошенная после сна или смотреть, как она уверенно, словно прокладывая путь, рассекает волны во время дневного заплыва. Не привыкла проводить чуть ли не целый день, каждый день с ней – выдавая шуточки, рассказывая истории, не привыкла просто быть с ней.

Это выматывает, потому что я люблю ее. Очень. Люблю – от этого никуда не денешься, и я никогда этого не отрицала, а смысл? Не поймите меня неправильно – я не влюблена в нее. Эта крохотная приставка зарезервирована за одной-единственной и навеки – за Марой, той, что носит кольцо, которое я сделала своими собственными руками. Но на свете есть не один вид любви, понимаете – должны ведь существовать даже вечные виды – и то, что я чувствую к Джул, это… это оранжевое пламя с примесью алого, которое периодически потрескивает в белизне. Я люблю ее нежную душу и ее острый ум, и ее случайную неловкость; я люблю то, как она беспокоится обо мне, и то, как ей тяжело озвучивать ложь. Мы просто… мы просто связаны. У нас много общих интересов. Мы много смеемся, по телефону. Ей больно, когда мне больно, и я всегда могу сказать, когда ей тяжело на душе. Говорю же вам, это карма.

Или фатум. Рок. Или судьба. Как бы вы это ни называли, это ощущение глубинное, истинное, настоящее… и оно иногда сводит меня с ума, черт бы его побрал.

О да, мы обе состоим в счастливых браках с замечательными женщинами, которых мы ни за что на свете не хотели бы обидеть, аминь.

Но огонь это не останавливает. И это не просто любовь, это огонь – так я хочу эту женщину. Хочу – это значит она подо мной, обнаженная, ее тело дрожит от любви, и от страха, и от неизвестности, пока я отмечаю ее нежные изгибы и мускулистые выпуклости своими жадными рука…