– Ты м-м- меня уб-бьешь, – запинаясь, хрипло бормочет она и поднимает на меня распахнутые глаза. Зеленое с черным.
Я наклоняюсь и захватываю сосок губами, глубоко втягиваю его, а потом провожу по нему зубами.
– Нет, любовь моя, – шепчу я, – со мной тебе будет так хорошо, со мной ты оживешь.
Ее голова мечется по подушке из стороны в сторону, но я не останавливаюсь, пока не чувствую, как ее тело начинает напрягаться подо мной.
– Нет еще, – тихонько мурлычу я, – о нет, пока еще нет.
Она искривляет губы в попытке сформировать слово «пожалуйста» – и не может. Я поднимаю голову и улыбаюсь, а потом соскальзываю с кровати вниз, пока не оказываюсь на одном уровне с ее раскинутыми ногами, пока ее клитор не оказывается на уровне моих глаз. Я протягиваю руку и кончиком пальца легонько касаюсь налитой головки. Она ахает.
– Нравится? – едва слышно шепчу я, и мое дыхание овевает ее распаленную кожу.
– Черт… – выдыхает она, как раз перед тем, как я касаюсь ее вторым пальцем, слегка сжимаю, нежно массирую огненно-красный комочек нервов между пальцами. – Черт, да… Боже…
Я поднимаю глаза и провожу взглядом по вздымающейся выпуклости ее живота, острым холмикам грудей, жестким плоскостям ее щек, пока она отдается чувствам. Красивая. Мое сердце переполнено, переполнено так, что может взорваться в потоках света и желания, так много энергии, так много жара – и я выдыхаю его, мой разгоряченный выдох касается ее кожи. Она вздрагивает. Я нежно ласкаю ее языком и продолжаю массировать основание ее клитора одним пальцем – и внезапно, без предупреждения ее бедра вздымаются у моего лица, под моей рукой.
Она вскрикивает – негромко, удивленно – и я остаюсь с ней во время ее неожиданного оргазма, продлеваю его втягивающими поцелуями и твердыми, но нежными прикосновениями. Потом она тянет меня за плечи, пытаясь подтащить к себе, вверх. Я сопротивляюсь.
– Потрясающе, – хрипло шепчет она. – Господи, как же ты хорошо умеешь…
Я усмехаюсь и снова облизываю ее клитор, заглушаю ее комплименты, нежно дразню, пока ее сильные ноги не начинают дрожать. Только тогда я поднимаю голову и, невзирая на ее протесты, перемещаюсь вверх, чтобы лечь и растянуться рядом с ней. Потом я касаюсь ее губ своими, и выдыхаю ее запах ей в рот.
– Ты помнишь, что я тебе обещала? – мягко спрашиваю я, и голос мой звучит почти как в обычной беседе. – Тогда, несколько лет назад, помнишь?
Я слышу, как она сглатывает.
– Т-ты сказала что вынесешь мне весь мозг к гребаной матери.
Она шепчет эти слова, и грубый звук обжигает ее губы.
– И? Как я держу свое слово? – я протягиваю руку вниз, чтобы коротко прижать ее, прежде чем закружиться у входа в ее тело, нежно потирая, смазывая бороздки и шероховатости своих пальцев ее влажностью.
– Ох, – стонет она и жмурится от удовольствия, – Ох, да!
Она поднимает бедра настолько, насколько ей позволяет моя сдерживающая рука.
И я точно знаю, чего именно она хочет – она хочет, чтобы я была внутри нее, жаждет охватить меня гладкой тягой своего тела. И я хочу того же, хочу так сильно – быть внутри нее, познать каждый ее изгиб, услышать, как она втягивает воздух, когда я вхожу в нее – и выхожу. Но прежде чем я успеваю изогнуть свои пальцы для этого медленного скольжения, я ощущаю, как ее рука движется вниз по моему животу, как она смещается, поворачивается и как два пальца проскальзывают по бокам от моего клитора, чтобы сжимать и ласкать меня.
– Боже… – это уже мой голос, низкий и сдавленный, и я сама его едва узнаю. И понимаю, насколько же я мокрая.
Мокрая и раскрытая – с ней, для нее. Она покрывает мой клитор моей же влагой, ее пальцы скользят вокруг и через него легкими движениями, пока наконец не возвращаются к месту, которое жаждет быть наполненным. А потом, как по команде, мы проталкиваем наши указательные пальцы в тела друг друга, до первой костяшки.
Она стонет, и ее глаза темнеют еще сильнее – расширившийся зрачок поглощает радужку, чернота вытесняет карий цвет. Мое дыхание учащается, я раскачиваюсь на ней, призывая ее войти в меня глубже, а она ласкает меня едва заметными движениями большого пальца.
Как по команде – один глубокий, нежный толчок. Как по команде, мы добавляем еще один палец – растягивая, заполняя. Внутрь – и наружу, внутрь – и наружу, толчок – откат, ее глаза впиваются в мои, она дышит моим воздухом, внутрь – и наружу, внутрь – и наружу, давление, встающая под моей кожей волна сливается и захватывает, пузырится и кипит, пока наконец, наконец, наконец -
Читать дальше