Иннокентий Федоров-Омулевский - Проза и публицистика

– В остроге, ваше превосходительство, нет для этого сухого помещения,– смешался Падерин,– и потому припасы доставляются сюда подрядчиком каждую неделю.

– При наших предках не было суда на "месте",– заметил ему очень серьезно его превосходительство,– потомки смотрят на это иначе. Что же делает, спрашивается, тюремный комитет?

– Крупа сию минуту-с будет доставлена-с, ваше превосходительство,– отличился смотритель.

– Даже и это не оправдание,– сказал губернатор, повернувшись к дверям.– Проводите меня, сделайте одолжение, по камерам,– заключил он, выходя в коридор.

Смотритель так неосторожно бросился за ним, что даже задел его превосходительство своими лихорадочно болтавшимися руками.

– Не суетитесь так сильно, г. смотритель,– остановил его губернатор,– вот от этого теперь уж никто не выиграет...

Они пошли осматривать камеры.

В коридоре губернатор на минуту остановился и что-то записал в свою памятную книжку, на которую особенно недружелюбно посмотрел в эту минуту губернский прокурор; смотритель был так смущен, что дальше своего носа ничего уже не видел.

Войдя, между прочим, в одно из острожных помещений, похожих на (не разб.), где какой-то несчастный арестант был прикован железной цепью к стене, его превосходительство остановился перед ним в невыразимом смущении.

– Что это такое?!– спросил он, невольно отступая и забыв даже, по обыкновению, ласково поздороваться с арестантом, угрюмо повернувшим к нему свое изможденное лицо.

– Приговор, ваше превосходительство, к пожизненному заключению,– пояснил, бледнея, губернский прокурор, который почему-то чувствовал себя в этой камере особенно нехорошо.

– Да... но на цепи держат только собак,– с отвращением выговорил губернатор, обращаясь в одно время к смотрителю и прокурору.

– Этот арестант-с, ваше превосходительство, закован потому-с, что он очень опасен: буйствует постоянно-с,– пояснил в свою очередь смотритель.

– То есть... как буйствует? На входящих к нему людей бросается, что ли?– спросил губернатор, недоумевая.

– Вот и вчера-с набуянил,– его и заковали,– не объяснил все-таки своей мысли смотритель.

– Отчего же ты, любезный друг, не хочешь сидеть смирно?– обратился его превосходительство к арестанту, видя, что толку от смотрителя добьешься не скоро.

Арестант посмотрел на губернатора исподлобья.

– Мне жисть надоела; пущай они меня убьют лучше,– сказал он мрачно.

– Кто?!– изумился Павел Николаевич.

Арестант злобно посмотрел сперва на прокурора, а потом на смотрителя.

– Начальники эвти наши,– проговорил он еще мрачнее, указав на них головой.

– Что же они сделали тебе?– продолжал губернатор, обратившись весь во внимание.

– Да все наказывают меня: придираются; из-за них и свои-то все надо мной (не разб.)...

– Ваше превосходительство,– попробовал было опять помешать Падерин.

– Отчего это вы, г. губернский прокурор, не умеете отвечать, когда я вас спрашиваю, и постоянно вмешиваетесь там, где вашей речи пока не надо? Еще раз прошу вас дождаться своей очереди,– снова как ножом обрезал его губернатор.

– Почему же придираются именно к тебе? Как ты думаешь?– обратился его превосходительство к арестанту.

Тот поколебался было с минуту.

– Говори, братец, смело, – ободрил его губернатор.

– Они на меня, вишь, сердце имеют: этта чиновник один большой приезжал нас левизировал, так я ему нажаловался на них...

– Когда же тебя в последний раз наказывали?

– Да вчера.

– За что, вы говорите, наказывали его вчера, г. смотритель?– спросил его превосходительство.

– Набуянил-с, ваше превосходительство: вчера утром помоями меня облил-с, – выяснил, наконец, смотритель свою заветную мысль.

Губернатор при этом хоть бы улыбнулся.

– Зачем ты это сделал? – спросил он только у арестанта.

– Их благородие "каторжным жидом" меня обозвал: я эвтого прозвища слышать не могу,– пояснил в свою очередь заключенный.

– Я, ваше превосходительство, в шутку-с,– опять залепетал смотритель, как малый ребенок.

– В таком случае я не понимаю, за что же было наказывать его, г. смотритель!– обратился к нему губернатор, слегка покраснев почему-то.– Позволяя себе шутить с арестантами, вы должны были прежде всего подумать, что на шутку каждому позволительно отвечать шуткой же...

– Какая же это, ваше превосходительство, шутка-с,– осмелился обиженно выговорить смотритель.

– Точно такая же, как и ваша-с; только с вашей точки зрения еще поостроумнее... Стыдитесь, г. смотритель, заставлять меня краснеть за вас перед арестантом!– сказал губернатор с таким достоинством в позе и в голосе, что даже этот арестант посмотрел на него с невольным уважением.