Редьярд Киплинг - Книги джунглей

Вскоре трава перешла в трясину, и ноги Кала-Нага погружались в неё и хлюпали, когда он ступал ими, а ночной туман, лежавший на дне долины, повеял холодом на Маленького Тумая. Послышался всплеск, топот, журчанье текущей воды, и Кала-Наг пошёл по руслу реки, нащупывая себе путь на каждом шагу. Среди шума воды, бурлящей вокруг ног слона, Маленький Тумай различал другие отдалённые всплески и трубные звуки — громкое ворчанье, сердитое фырканье, — и весь туман вокруг него кишел плывущими волнистыми тенями.

— Ай! — промолвил вполголоса Маленький Тумай, стуча зубами. — Нынче ночью слоновый народ гуляет. Значит, будет у них пляс.

Кала-Наг вылез на берег, расплёскивая воду, продул свой хобот и снова начал подниматься в гору; но теперь он был не один, и ему не пришлось расчищать себе дорогу. Она лежала, протоптанная на шесть футов в ширину, прямо перед ним, и смятая лесная трава на ней пыталась оправиться и выпрямиться. Множество слонов, наверное, прошли этим путём всего несколько минут назад. Маленький Тумай оглянулся и увидел, что сзади него громадный дикий бивненосец с крошечными свиными глазками, рдевшими, как горячие угли, выбирается на берег из реки, окутанной туманом. Тогда деревья снова сомкнулись, а слоны всё шагали вверх и вниз, и со всех сторон слышались трубные звуки, треск и хруст ломающихся ветвей.

Наконец Кала-Наг остановился на вершине горы между двумя древесными стволами. Они стояли в кругу деревьев, окаймлявших пространство в три или четыре акра, с неправильными очертаниями, и Маленький Тумай увидел, что на всём этом пространстве земля утоптана и тверда, как кирпичный пол. Несколько деревьев росло в середине поляны, но кора была содрана с них, и белая древесина блестела, как полированная, при лунном свете. Ползучие растения свисали с верхних ветвей, и чашечки цветов на лианах — огромные, белые, точно восковые колокольчики, похожие на вьюнки, — свешивались в глубоком сне; но на самой поляне не росло ни былинки — земля была вся вытоптана. При лунном свете всё это казалось железно-серым, исключая тех мест, где стояли слоны: тени их были чёрные, как чернила. Маленький Тумай смотрел, затаив дыхание, и глаза вылезали у него на лоб, а в это время всё больше, и больше, и больше слонов выплывало на открытое пространство из-за деревьев. Маленький Тумай смог насчитать только десять слонов и принялся снова и снова пересчитывать их по пальцам, пока не перепутал десятки и голова у него не закружилась. Он слышал, как они шуршали в подлеске, за пределами поляны, продираясь в чаще к вершине горного склона, но едва слоны попадали в круг древесных стволов, они начинали двигаться, как призраки.

Тут были дикие самцы с белыми бивнями, осыпанные упавшими листьями, орехами и сучками, застрявшими в морщинах на их шеях и в складках их ушей; тут были толстые, неповоротливые слонихи с беспокойными маленькими розовато-чёрными слонятами, всего трёх или четырёх футов ростом, бегающими под брюхами матерей; молодые слоны, очень гордившиеся своими бивнями, которые недавно начали прорезываться; тощие, костлявые холостые слонихи-старухи, беспокойные, со впалыми щеками и хоботами, похожими на толстую кору; буйные, дикие старые слоны, испещрённые от плеч до боков громадными рубцами и шрамами — следами былых сражений — и лепёшками засохшей грязи, свисающими с их плеч, — следами одиноких купаний в трясине; был здесь также один слон со сломанным бивнем и шрамом от сокрушительного удара страшных тигровых когтей, избороздивших ему бок.

Они стояли голова к голове, или ходили взад и вперёд по площадке парами, или покачивались и переваливались с боку на бок в одиночестве, — десятки, много десятков слонов.

Тумай знал, что, пока он будет смирно лежать на шее Кала-Нага, с ним ничего не случится, ибо даже во время бешеной гонки и свалки в кхеде дикий слон не станет хватать хоботом и стаскивать человека с шеи ручного слона, а здешние слоны не думали о людях в эту ночь. Один раз они вздрогнули и насторожили уши, заслышав звон ножных кандалов в лесу, но это была Падмини — любимая слониха Петерсена-сахиба; с оборванной цепью она, ворча и пыхтя, взбиралась на гору. Должно быть, она сломала загородку и пришла прямо из лагеря Петерсена-сахиба. Маленький Тумай увидел и другого, незнакомого слона с глубокими бороздами от канатов на спине и груди. Он также, наверное, убежал нз какого-нибудь лагеря в окрестных горах.

Теперь из лесу уже больше не доносился шум приближающихся слонов; Кала-Наг, тронувшись со своего места между деревьями, вошёл в самую гущу стада, клохча и булькая горлом, а все слоны принялись разговаривать между собой на своём языке и двигаться.