Эдит Уортон - Запоздалое понимание

Устав от мыслей, она переместилась к окну. В библиотеке стало совсем темно, и она с удивлением обнаружила, что снаружи еще даже не наступили сумерки.

Вдруг вдалеке среди голых лип появилась фигура: она казалась лишь темным пятном на фоне сереющего неба. Фигура направлялась к дому, и на мгновение ее сердце ухнуло от мысли: «Это привидение!»

В это долгое мгновение ей внезапно показалось, что человек, которого она видела с крыши два месяца назад, теперь, в предопределенный час, обнаружит себя, и окажется, что это был вовсе не Питерс; она с ужасом ждала неминуемого разоблачения. Но уже в следующую секунду даже со своим слабым зрением она разглядела, как фигура обретает плоть и характер, и узнала мужа. Она встретила его у дверей и сразу призналась в своей глупости.

— Нелепо, но я постоянно забываю! — рассмеялась она.

— Забываешь о чем? — спросил Бойн.

— О том, что, даже увидев привидение Линга, ты об этом никогда не узнаешь.

Ее рука лежала на его рукаве, и он накрыл ее своей ладонью, но ни единым жестом, ни единым движением озабоченного лица не отреагировал на ее слова.

— Думаешь, ты его видела? — спросил он после продолжительной паузы.

— Вообще-то в безумном стремлении его обнаружить я приняла тебя за привидение!

— Меня? Только что? — он опустил руку и отвернулся от нее. В его голосе слышался слабый отголосок ее смеха. — Ну, милая, раз ты дошла до такого, тебе лучше отказаться от дальнейших попыток.

— Хорошо, я отказываюсь. А ты? — спросила она, резко развернувшись к нему.

Горничная принесла письма и лампу, и свет ударил Бойну в лицо, когда он наклонился над подносом.

— А ты? — упрямо повторила Мэри, когда горничная вышла.

— Что я? — рассеянно переспросил он, перебирая письма. Между бровей залегла глубокая тревожная складка, отчетливо выделявшаяся при свете лампы.

— Отказался от попыток увидеть привидение? — ее сердце учащенно забилось в ожидании ответа.

Отложив письма в сторону, муж передвинулся в тень от камина.

— Я и не пытался, — ответил он, вскрывая бандероль с нью-йоркской газетой.

— Ну, конечно, — продолжала Мэри, — какой смысл пытаться, если все равно поймешь только потом, по прошествии долгого времени.

Он разворачивал газету, словно вовсе ее не слышал; но после небольшой паузы, во время которой раздавался судорожный шелест страниц, поднял голову и спросил:

— А ты знаешь, сколько времени должно пройти?

Мэри опустилась в низкое кресло у камина. Со своего места она бросила взгляд на профиль мужа, который вырисовывался в круге света.

— Нет, не знаю. А ты? — со значением повторила она свой ранний вопрос.

Бойн отбросил газету.

— О Господи, нет! Я только хотел узнать, — объяснил он с легким налетом раздражения, — существует ли какая-нибудь легенда или традиция на этот счет.

— Мне ничего об этом не известно, — ответила она и едва не добавила: «Почему ты спрашиваешь?» — но в этот момент в комнату вновь вошла горничная с чаем и второй лампой.

Тени рассеялись, и повседневные домашние обязанности отвлекли Мэри Бойн от тяжелых мыслей и тревожных предчувствий. Она расставляла чашки, наливала чай, и когда через некоторое время подняла голову, то поразилась тому, как изменилось лицо мужа. Он сидел около лампы и внимательно читал письма; но почему черты его лица вновь приняли нормальное выражение — из-за хороших новостей в письмах или же от перемены ее собственной точки зрения? Чем дольше она смотрела, тем отчетливее видела, как разглаживаются его морщины и исчезает тревога, а следы усталости вполне можно отнести за счет умственного напряжения. Словно почувствовав ее взгляд, он поднял голову и улыбнулся.

— Страшно хочу чая; здесь есть письмо и для тебя.

Она передала ему чашку чая и взяла у него письмо.

Вернувшись на место, она вскрыла конверт равнодушным жестом читателя, чьи интересы сосредоточены лишь на сидящем рядом человеке.

В следующую секунду она вскочила, уронив письмо на пол, и протянула мужу вырезку из газеты.

— Нед! Что это такое? Что это значит?

Он поднялся в то же мгновение, словно услышал ее крик до того, как он прозвучал; они долгое время пристально смотрели друг другу в глаза, словно противники, пытающиеся нащупать слабое место.

— Ты о чем? Господи, как ты меня напугала! — наконец нарушил молчание Бойн и подошел к ней, издав нервный смешок. Тень страха вновь легла на его лицо, в глазах появилась настороженность, и ей показалось, что он чувствует себя так, словно его окружили невидимые враги.