Светлана Куликова - Рояль в горах

Только никого не уберёг черноглазый Талисман. Даже себя.

Отец его пропал где-то на российских просторах. Уехал в город Гусь-Хрустальный счастья искать. Пообещал: «Ждите, приеду с деньгами». Ждала его жена, да не дождалась.

«Нехорошо жить нахлебниками на наших шеях, – сказали ей родственники. – Зарабатывай, как все».

Через полгода молодую мать арестовали за сбыт наркотиков. Пять лет колонии присудили.

– Ай, – причитали над Талисманом цыганки. – За что ребёнка осиротили?! Разве это её товар? Она его делала? Она – ромны – цыганская женщина, ей на роду написано торговать. Разве торговать – плохое дело? Никого она не убила, не ограбила! Пусть тех сажают, чей это плохой товар!

Кто их слышал? Земля да небо…

Вырастили мальчонку тётка и дядя, у которых своих детей было пятеро плюс приёмных трое. Не бросили, в детдом не отдали, выкормили, грамоте обучили и даже ремеслу. Воровскому.

Талисман красть не хотел. Ему нравилось учиться, книжки читать, стихи сочинять… Только линия жизни цыгана ветром по пыльной дороге начертана, и не свернуть с неё. Написано «чёр» – «вор» – и будешь до конца дней своих кошельки подрезать.

Пропал ром Талисман. Остались от него лишь «Дело» в полицейском архиве да слова на мятых обрывках. В тех словах – таинственным кодом поэзии – небесная музыка земных человеческих чувств.

Как тосклива земля без веселых цыганских костров,/Без платков разноцветных и песен печальных и нежных./Там, где табор шумел, только тени холодных ветров,/Да звенят ковыли, будто плачут о днях безмятежных.

…Это счастье моё нежданное,/ Это горе, чтоб мне пропасть./Ты – любовь моя окаянная,/Вспышка молнии, ветра страсть./…/У меня душа чёрным вороном/На могильном кресте молчит,/А твоя душа на все стороны/Песней жаворонка звучит…

Ай, да что там! Где поэзия, а где – чёр!..

Но Талисман хоть и жил вором, все ж таки был поэтом, а значит – пророком, и сам предсказал свою судьбу.

Не гадай мне, старая цыганка,/О судьбе цыгана – не гадай./Я и сам сегодня спозаранку/Видел, как оскалилась беда./…/Я, конечно, не сбегу далёко,/Мне не нужно далеко бежать —/Ведь у той былинки одинокой/Я останусь навсегда лежать…

***

– Сидит? – спросил писатель Ярмолюк, рассовывая мятые клочки по карманам.

– Застрелили при попытке к бегству, – следователь завязал шнурки тощей папки, довольный, что не нужно возиться с переводом загадочных каракулей. – Взяли на квартире очередной любушки. И как же этого Талисмана наши русские бабы обожали! Ни одна не выдала. Даже обманутые слова худого о нём не сказали. Мы сами его выследили. Это для него уже не первая ходка была бы. Видать, не захотел опять в тюрьму, вот и рванул дурноломом наудачу, только от пули не убежишь.

– О как! А в паспорте у него какое имя значилось?

– Не было при нём документов. Как назвала его подружка, у которой он до ареста жил, так в деле и записали: Талисман. Можно сказать, безымянным бомжем похоронили. Даже не знаю, где…

– Можно, я пойду? – подал голос повеселевший Алексей.

Он уже понял, что к нему претензий нет, что его задержание – это как бы приглашение в переводчики. Жёстко, конечно, пригласили. Только чего другого ждать цыгану от полиции?

– Сейчас вместе пойдём, – Ярмолюк попрощался со следователем и вслед за Алексеем вышел в метельную стынь.

«Эх, Талисман, растерял ты свой дар на смутных дорогах. Сколько там стихов сохранилось – пятнадцать? двадцать? не больше… Но на тонкую книжицу хватит. Надо издать, чтобы не пропали», – думал Анатолий, прижимая локтями оттопыренные карманы и прикидывая, у кого из местных ромал попросить помощи в переводе – своих знаний языка вряд ли достанет…

Стемнело. Холодно и отстранённо смотрели крупные звёзды с антрацитово-чёрного неба, расписанного туманностями, словно сибирская земля снежными метелями.

Ярмолюк с Алексеем шли молча, уткнув носы в поднятые воротники. С ними рядом незримой тенью шёл Талисман, нёс на бумажных обрывках непростую свою судьбу…

Кто мне скажет, зачем и откуда приходит беда?/Я не знаю ответ, и мой взор устремляется к небу…/Но молчат небеса, и безмолвствует в речке вода,/Гаснет день, и качается мир, ускользающий в небыль …

***

…Словно замёрзшую в камень полумёртвую ворону, подобрал Анатолий Ярмолюк стихи Талисмана, отогрел и выпустил на волю. Затеряются они среди тысяч других или найдут путь к своему читателю?..

Ответ знает лишь тот, кто наделил цыганского вора талантом Поэта…