Светлана Куликова - Рояль в горах

Однажды зимой под Прокопьевском погиб цыганский табор. Весь целиком, с малыми детьми и стариками. Что там вдруг стряслось у ромал – неизвестно, только вопреки всем цыганским традициям в самые жуткие февральские морозы табор оставил теплый дом на окраине Прокопьевска и скрылся в метельной мгле. Нашли их, окоченевших, всего в семи километрах от города…

Может, тот случай сильно повлиял на Анатолия, может, просто от душевной потребности помогать, только стал писатель Ярмолюк в городе Прокопьевске ярым цыганским правозащитником. Документы оформить, работу подыскать, перед властью заступиться или разрулить непростые отношения с местными – за этим все цыгане стали первым делом к Ярмолюку обращаться. Так что он не удивился, когда на стук открыл дверь и увидел на пороге многочисленную семью своих соседей – цыган. Загомонили все разом, горячо и тревожно.

– Стоп, – Ярмолюк показал на старшего, деда Ивана, – ты говори. Что случилось?

Из сбивчивой речи Анатолий узнал, что утром полицейские увели дедова внука Алексея. Обвинения не предъявили, наручники не надели. То ли арестовали, то ли нет – непонятно. Но Алексей ни в чем не виноват! Не крал, не мошенничал, наркоту не толкал и вообще в Прокопьевск только вчера вечером приехал…

Бывший оперативник не очень-то поверил в рассказ, но пообещал узнать, что к чему; остались у него связи в органах.

– Разберусь, – пробасил Анатолий, натягивая тулуп. – Не ходите за мной в отделение. Сам к вам приду.

Дежурный, просмотрев записи, никаких данных о задержании Алексея не обнаружил. Нашлась пропажа в кабинете следователя. С порога Ярмолюк понял, что полицейский с цыганом достичь согласия, ясное дело, не могут.

– Читай, – раздражённо тыкал пальцем в ворох бумаг полицейский. – Что тут написано?

– Гражданин начальник, – таращил в ответ чёрные очи цыган, – ничего не понимаю!

– Русских букв не знаешь? Или своего языка? Тут ведь русскими буквами цыганские слова написаны или нет? – горячился следователь.

– Буквы знаю, слова знаю, а что написано никак не пойму! Отпусти, я ничего не сделал, только вчера приехал…

– Все вы «только вчера приехал»!

Писатель пожал руку бывшему коллеге и оглядел заваленный какими-то бумажными клочками стол.

– Вот, – следователь возмущенно сгрёб бумаги и потряс ими перед Анатолием, – надо сдать в архив дело одного карманника, а мы не можем прочитать его переписку. Четыре года ловили. Этот цыган как волк-одиночка погоню нутром чуял: только очередную лёжку накроем, а его там уж нет, одни записки. В них, может, имена какие, адреса… Надо бы перевести на русский. Алексей грамотный, я знаю, он с моей дочкой в одном классе учился, а тут «дурака включил» и мозги мне компостирует.

– Всё он понимает! – усмехнулся Ярмолюк. – Но, как любой цыган, ждёт от власти неприятностей, потому на всякий случай притворяется. Дай, гляну.

Взял исписанный карандашом листок. Действительно, буквы русские, слова цыганские… «одэс тэ… хасиём… на ром…»

Анатолий читал и мысленно переводил.

Кочевать в феврале – безумие. Никакой цыган не кочует в феврале. Но что же поделать, когда именно в феврале под цыганскими ногами загорелась земля?..

«Знакомая история», – подумал Ярмолюк. Впрочем, в Прокопьевске все её помнили…

Отчего тогда ромалы разом сорвались с места – доподлинно никто не знал, но в народе поговаривали, будто обманули они лихих людей и те пригрозили им смертью. Только недалеко табор ушёл. Накрыло беглецов пургой… О том и писал на листке цыганский вор… На другом – о судьбе своей и о матери, и ещё – о любви к русской девушке…

– Это, – писатель вдруг отчего-то охрип и закашлялся. – Это не воровская переписка, нет тут никаких явок-паролей… Стихи это. Не надо их в архив. Отдай мне.

– Стихии-и-и? – удивлённо протянул следователь. – Ну, ладно. Стихи нам без надобности, забирай. А тебе-то зачем?

Ярмолюк ошеломлённо смотрел на бумажные обрывки, словно те сами собой заговорили поэтическими строками.

– Хорошие стихи, – повторил он. – Переведу, напечатаю. Как звали того цыгана?

– Талисман.

***

– Миро чаворо, миро Талисман, – сказала юная цыганка мужу, когда их первенец появился на свет, – мой мальчик, мой Талисман. Пока он с нами, ничего плохого никогда не случится!

У многих цыган по два имени: одно значится в документах (если, конечно, у цыгана есть документы), а другое – каким мама называет. Очень любят ромалы красивые имена: Ангел, Золотой, Золушка, Куколка… Верят: есть в тех именах магическая сила оберега.