Инна Пастушка - И всё-таки я танцую

– Да, проснитесь вы! – раздавался крик и громкие хлопки в ладоши. – Вон подбирается уже одна!

Спящие открывали глаза, визжали, кто-то смеялся, кто-то чертыхался, а Эмма, замечая крысу, вскарабкивалась на массивные сумки с ногами, до тех пор, пока снова не погружалась в сон, – просыпаясь через время от тех же хлопков и криков.

Оплаченная на месяц вперед торговая точка закрепилась за ней, и она, возвратившись в свой город, раскладывала белье на раскладушке, придавая тому эстетичный, товарный вид. Вырученных денег хватало только на то, чтобы расплатиться за новую партию белья, оплатить дорогу, и купить поесть. В конце концов, мать Эммы признала ее торговлю нерентабельной, открывая глаза дочери на успешно работающие соседние магазины, где прибыль превращалась в приобретенные, хоть и поддержанные, но иномарки.

Трусы и лифчики особенно народ не интересовали, Эмма понимала, что люди хотят есть. И вот однажды она сдала весь непроданный товар за полцены и решительно закупила продукты. Все в тех же клетчатых сумках она приволокла сливочное масло, окорочки, мелкие фасованные сладости и, вместо раскладушки, на ее пятачке появился небольшой столик со старыми, взятыми напрокат весами. В тот же день, возвратившись домой, Эмма пересчитала выручку и от волнения не смогла удержать ложку, хлебая суп, – руки дрожали. К ночи она придумала план, мать завтра допродаст оставшиеся продукты, а Эмма поедет за новой партией товара.

Прошло две недели, и Эмма поняла, что жизнь наладилась. Несмотря на изнуренность и хроническое недосыпание, она почувствовала себя акулой торгового бизнеса. Она смогла, она сделала это!

– Запишусь на курсы вождения, – сообщила она матери. – Машину возьмем поддержанную, сейчас все так делают. Давай Вольво, как у Рыковых, не с нуля, конечно, но выглядит классно.

– Когда это будет, – улыбнулась мать. – На машину еще работать и работать надо.

– Тогда наймем водителя с личной машиной, – тут же сообразила Эмма, прикидывая на калькуляторе расходы. – Поговори с дядей Сашей, все равно он на пенсии без дела. И ему хорошо будет, и нам.

– А вот это идея, – оживилась мать, – да-да, это было бы хорошо. Я прямо завтра поговорю с ним, думаю, сестре он не откажет. Да и сам заработает.

Эмма наблюдала, как у матери загорелись глаза, она подсела к ней поближе и тихонько сказала:

– Мам, а помнишь, как мы лук жарили?

– Ну, жарили и жарили… – с подбадривающей улыбкой невесело ответила мать. – Чего вспоминать, жизнь такая была, лука вон сколько уродило, а денег не было. Вот и жарили. Теперь, в случае чего, можем бизнес делать, мы-то знаем, как вкусно лук пожарить, хлебом юшечку промокнуть и голодными не остаться. – И вдруг мать заплакала.

– Мам, ну ты чего? В прошлом уже все это. Завтра дядю Сашу наймем, прибыль удвоим…

– Главное, – перебила мать, – тебе не придется каждый день – через день мотаться. Жалко на тебя смотреть, похудела как… По мне, так лучше б лук ели…

– Здрасьте, приехали, – засмеялась Эмма. – Пойдем спать, а завтра с новыми силами в бой.

На следующий день внимание Эммы привлекла подозрительная активность соседей-предпринимателей, которые столпились кучкой возле ближайшего к ее точке магазина и о чем-то шептались, кидая на Эмму колючие взгляды. Мне бояться нечего, – решила она, – налоги плачу, декларации вовремя заполняю, торговое место оплачиваю. К ее радости хозяева соседних магазинов разошлись, но тихая психологическая угроза, которую она от них почувствовала, переросла во вполне сформировавшийся физический объект в виде представителя органа местного самоуправления. Стоя перед столиком Эммы, немолодая с цыпками на локтях женщина тыкала ей какой-то документ, в котором значилось, что данный субъект предпринимательской деятельности, то есть Эмма, не может осуществлять торговлю продуктами на открытом воздухе.

– Вы имеете право вести торговлю в этом месте только непродовольственной группой товара, – резюмировала она. – Кстати, вы здесь раньше бельем торговали, вот им и занимайтесь. А этого, – окинула она взглядом столик с продуктами, – чтобы я больше не видела. Да и весы ваши еще проверить не мешало… – она взяла килограммовую гирю, выверяя в руке вес. – Ладно, если прямо сейчас уйдете, никто вас проверять не будет.

Эмма собрала в сумки непроданные продукты и, пронизанная лживо-сочувствующими взглядами соседей-предпринимателей, скрывая нахлынувшие слезы, сложила свой столик. Таким образом, Эмма покинула прибыльное место, предоставив человекообразным пираньям возможность съедать дальше друг друга, благо у каждого из них были свои знакомства и связи.