Рабиндранат Тагор - Стихотворения. Рассказы. Гора

Достойный спокойно идет с недостойным бок о бок,
А средний бредет стороною, запуган и робок.

Время сказало: «Я мир созидаю, что полон красы».
«Мы же тебя созидаем, о время», — сказали часы.

Властитель бескрайней страны говорит: «Я законы издам —
И волею царской своей, наконец, справедливость создам».
«Меня не создать, — говорит справедливость, — как мир, я древна,
В твоих же законах, о царь, справедливости нет и зерна»,

Туче хвалы возносила пустыня:
«Чем отплачу за твою благостыню?»
Туча ответила шелестом струй:
«Счастье даренья мне вечно даруй!»

«Меня презирают, — туман
говорит, — оттого что я рядом.
А тучи — вдали и весь мир
озирают презрительным взглядом».
«Нет, дело не в этом, — поэт
отвечает, — пойми, о туман,
Что тучи даруют нам дождь —
ты же только ввергаешь в обман».

Сказали ладони, что сложены чашей,
Хулителям: «Знайте, смирение наше —
И в том, что мы полною мерой берем,
И в том, что мы полною мерой даем».

«И для чего существуешь ты, море, — без трав и без нив?
Пляшешь себе на безбрежном просторе…» — «Да, нрав мой ленив.
Все же гнушаться — запомни навеки — не следует мной:
Если б не я — кто б высасывал реки из груди земной».

Хотя с появлением солнца луна
Величье свое и теряет сполна,
Она говорит, не печалясь ничуть:
«Склонюсь пред светилом взошедшим — и в путь».

Слово промолвило грустно: «О дело!
Совестно мне, что я так пустотело».
Дело сказало: «Ну нет, без сомненья,
Рядом со мною ты полно значенья».

«Кто, смелый, сумеет продолжить мое начинанье?» —
Воскликнуло солнце, скрываясь в вечернем тумане.
Безмолвствовал мир. Лишь дрожанием тусклого света
Ответила плошка: «Владыка! Я сделаю это».

Ночами: «Вернись, о солнце!» — ты молишь с тоскою слезною,
Но солнце не возвратится — и напрасно сияние звездное.

Нашептывал берег, склонясь к быстрине:
«Все счастье мое — на другой стороне».
И слышалось с той стороны, на лугу:
«Все счастье мое — на другом берегу».

«О плод! О плод! — кричит цветок.
Скажи, где ты живешь, дружок?»
«Ну что ж, — смеется плод, — смотри:
Я у тебя живу внутри».

«О, как я прозрачна! — вода зажурчала в стакане. —
Ты, темное море, со мной не сравнишься в сверканье».
Речь маленькой истины для пониманья легка.
В великом безмолвии истина, что велика.

«Как мне понять, о море, речь твою?»
«Один вопрос я вечно задаю».
«Что значит, о гора, твое молчанье?»
«Значение его — в неотвечанье»,

Стрела ликовала: «Вольна я, как птица.
А лук — мой хозяин — в неволе томится».
Но лук усмехнулся: «Запомни, стрела:
Ты волю в неволе моей обрела».

Проснулся малютка-цветок. И внезапно возник
Весь мир перед ним — как огромный прекрасный цветник.
И так он вселенной сказал, изумленно моргая:
«Пока я живу, поживи-ка и ты, дорогая».

Хвала и хула обратились к поэту:
«Кто друг твой, кто враг твой — скажи по секрету».
«Вы обе — и это совсем не секрет —
Друзья и враги мне», — ответил поэт.

«Мы с пламенем братья», — похвастался дым от костра.
Зола похвалилась: «Ему я родная сестра».
Сказал светлячок, утомленный пустым хвастовством:
«Я пламени ближе, хоть с ним и не связан родством».

Кругом разносилось моление флейты:
«Звучанье в меня, о дыхание, влей ты».
Но воздуха тихо шепнула струя:
«Звучаньем тебя наполняю не я».

Тайком все кусты и деревья собой наполняет ночь.
Бутоны она раскрывает — и удаляется прочь.
Цветы говорят, проснувшись: «Мы утренние цветы».
А утро шумит в подтверждение мнимой их правоты.

Сон говорит: «О реальность!
Я волен, ничем не стеснен».
«Вот почему, — отвечает
реальность, — ты ложен, о сон».
Сон говорит: «О реальность!
Ты связана множеством пут».
«Вот почему, — отвечает
реальность, — меня так зовут».