Рабиндранат Тагор - Стихотворения. Рассказы. Гора

Управляет лодкой моей легчайший из ветерков.
Впереди горизонт белеет пеной утренних облаков.
Река от влажных муссонов полноводна и широка.
Словно сытый ребенок, безмятежная спит река.
По берегам безмолвие зеленых рисовых нив,
Мир, подобно беременной женщине, медлителен и лепив.
Почему так спокойно сегодня на земле и воде?
Лодок нет, берега пустынны, почему ни души нигде?
Одинокая в этом мире, пряча печальный взгляд,
Смерть — знакомая старая — облачилась в прекрасный наряд:
В волосах ее спрятались белоснежные облака,
На высоком челе сияет бледный отсвет издалека.
Что-то грустное напевает, еле слышное в тишине,
Обольщает меня, смущает беспокойное сердце мне.

Верхушка говорила с похвальбою:
«Моя обитель — небо голубое.
А ты, о корень, житель подземелья».
Но корень возмутился: «Пустомеля!
Как ты смешна мне со своею спесью:
Не я ль тебя вздымаю к поднебесью?»

Напомнила мошне тугой сума многострадальная:
«Не забывай, что мы с тобой родня, хотя и дальняя!»
«Будь ты полна, как я, сума, — мошна ей в тот же миг, —
Ты позабыла бы сама всех нищих горемык».

Керосиновая лампа гордо заявила плошке:
«Называть себя сестрою не позволю мелкой сошке».
Но едва луна успела в темном небе воцариться,
Низко поклонилась лампа: «Милости прошу, сестрица».

В расщелине стены, среди ночной прохлады,
Расцвел цветок. Ничьи не радовал он взгляды.
Его, безродного, убожеством корят,
А солнце говорит: «Как поживаешь, брат?»

«О, подлая земля!» — бранился червь в досаде,
Поэт разгневался: «Молчи ты, бога ради!
Пока земля тебя кормить не перестала,
Ругать ее тебе — ничтожный — не пристало!»

«Кем бы, о манго, мечтало ты стать?» — «Хоть на миг
Я превратиться мечтало бы в сладкий тростник».
«Что ты нам скажешь на это, о сладкий тростник?»
«Манго душистым мечтал бы я стать хоть на миг».

Самое хорошее все твердит: «О лучшее!
Где твое святилище — отвечай, не мучая».
Отвечает лучшее, каждый раз лукавистей:
«Знай, что обретаюсь я только в черной зависти».

Ракета хвасталась: «Как я смела!
Чело звезды я пеплом замела».
Поэт сказал: «Не торжествуй победу:
Твой пепел за тобой летит по следу»,

Увидев паденье звезды, рассмеялась лампада:
«Свалилась гордячка несносная… Так ей и надо!»
А ночь говорит ей: «Что ж, смейся, пока не погасла.
Ты, верно, забыла, что скоро кончается масло».

Нос издевался над ухом: «Лишенное нюха,
Серьги носить — вот и все, что умеешь ты, ухо!»
Ухо ему: «Ты не внемлешь разумным речам.
Только и знаешь ты, нос, что храпеть по ночам».

Стрела говорила тяжелой дубине:
«Напрасно ты так предаешься гордыне!
Проламывать головы ты мастерица,
Но грудь не пронзишь ты, могу поручиться».

Высокомерия полна тростинка:
Ей озеру дарована росинка.

«Кто ты, не раскрывающая рта?» —
Негромко вопрошает доброта.
И отвечает взор, чью лучезарность
Не помрачить слезам: «Я благодарность».

Откликается эхо на все, что услышит кругом:
Оказаться оно не желает ничьим должником.

Величья не достигший человек
Великого не умалит вовек.

«Не буду вытаскивать грязь», —
Рыбацкая сеть зареклась.
Но молвил хозяин сурово:
«Тогда не получишь улова».

Перед ошибками захлопываем дверь.
В смятенье истина: «Как я войду теперь?»

Повернетесь вы или свернетесь в клубок —
Левым так и останется левый ваш бок.

«Ну и худа ты!» — глумилась дубина над тростью,
«Ну и толста ты!» — ей трость отвечала со злостью.

О пыль! Лишая чистоты,
Пятнаешь не себя ли ты?

Сетует милость: «Напрасны благие деяния».
А доброта говорит: «Я не жду воздаяния».

Сияньем луна затопляет наш мир необъятный
И лишь для себя сохраняет все темные пятна.