Михаил Садовяну - М. Садовяну. Рассказы. Митря Кокор. Л. Ребряну. Восстание

В Амару они вернулись к полудню, но не успели войти в дом, как к ним торопливо подошел бледный и очень взволнованный Драгош. Он поздоровался и сказал прерывающимся голосом:

— Я шел к господину Мирону Юге, хотя рискую быть выставленным за дверь, но я обязан попытаться сделать даже невозможное, чтобы прекратить то, что… Но раз мне повезло и я встретил вас, господин Григоре, прошу меня выслушать…

Драгош рассказал, что жандармы истязают десятки крестьян, что жены и старики родители задержанных прибежали к нему и к отцу Никодиму, умоляя спасти несчастных. Он же, хотя сердце его от жалости обливается кровью, ничего пока не предпринимал, надеясь, что унтер скоро устанет. Но теперь по всему видно, что допрос только начинается и после обеда будут покалечены и другие…

— И все это из-за нескольких мешков кукурузы! — закончил дрожащим голосом Драгош. — Люди готовы сложиться и возместить арендатору убытки. Я тоже внесу свою долю, мы все внесем, лишь бы…

— Хотите пойти со мной в примэрию? — спросил Григоре Титу.

Они пошли. На улице перед примэрией и во дворе стояла толпа, в большинстве женщины.

В канцелярии староста, унтер и секретарь как раз совещались относительно послеобеденного допроса. Думая, что молодой барин пришел по поручению отца проверить, как идет дознание, Правилэ низко поклонился, испуганно пробормотав «целую руку», и тут же принялся жаловаться, что со вчерашнего вечера трудится не покладая рук вместе с начальником жандармского участка, совсем из сил выбился, но все напрасно, никто не сознается. Боянджиу, застывший по стойке смирно, доложил, в свою очередь, что он все-таки выведет виновных на чистую воду, но для этого ему необходимо еще некоторое время, так как мужиков много, а допрашивает их он один.

Григоре посоветовал ему временно прекратить допрос, чтобы не будоражить попусту деревню, и направить следствие по другому руслу. В первую очередь пусть выяснят точно, сколько кукурузы украдено и как это было совершено, и уж потом, на основании этих данных, постараются решить, кто мог быть вором. На это староста доложил, что он не обнаружил ни малейших следов взлома, а арендатор не предъявляет больше никаких претензий.

— Раз нет следов, то, может быть, не было и кражи? — спросил Григоре.

— Кабы господин Буруянэ не сказал, что его обокрали, я бы ни за что не заподозрил кражу, — искренне признался староста и даже покраснел.

— Вор никогда не сознается добром, коли не застукать его на месте преступления! — непреклонно заявил Боянджиу.

После ухода Григоре староста и унтер посоветовались, как быть. Григоре они уважали, но Мирона боялись. Пожалуй, лучше всего Правилэ доложить после обеда старому барину о том, что уже сделано, и заодно сообщить о распоряжении Григоре. Тогда их никто ни в чем не попрекнет.

Услышав о вмешательстве сына, Мирон Юга чуть вздрогнул, но отменять его распоряжение не стал. При этом он добавил, что следствие все равно прекращать нельзя и воров необходимо найти во что бы то ни стало.

Вечером, после ужина, старый Юга сказал:

— Мне нужно поговорить с тобой, Григорицэ!..

Титу Херделя, поняв, что он лишний, сразу же поднялся:

— Прошу меня извинить… Я, видимо, сегодня слишком много ходил и очень устал…

— Раз так, то спокойной ночи! — благосклонно отозвался Мирон.

Как только Херделя вышел, Григоре стал упрекать отца за то, что он вновь обидел его друга, что он не считается… Но старик, махнув рукой, прервал сына:

— Оставим эту чепуху!.. Гораздо серьезнее то, что ты подрываешь мой авторитет перед посторонними и отменяешь мои приказы. Вот это действительно очень серьезно!.. И непозволительно, дорогой мой!.. Пока я держусь на ногах, хозяин здесь я! Ты прекрасно знаешь, что я от этого не отступлюсь… Когда меня не станет, будешь поступать, как найдешь нужным. Но до тех пор прошу тебя этого не делать. Настоятельно прошу!

Голос Мирона был столь непреклонен, что Григоре внезапно почувствовал себя несмышленым ребенком, смиренно и боязливо выслушивающим упреки отца. И он ответил точь-в-точь как в детстве:

— Да, папа. — Лишь помолчав, он добавил таким же детским, неуверенным тоном: — Я думал, что предугадал твое желание, когда попытался приостановить избиение невинных людей.

— Нет! — коротко и твердо бросил старик, словно прихлопнул печатью окончательный приговор.

Через несколько дней староста Правилэ пришел тайком к Григоре Юге и сообщил ему, что воров найти не удалось по той простой причине, что никакой кражи не было. Вдвоем с унтером они еще раз внимательно осмотрели злополучный амбар, допросили с пристрастием еще нескольких самых подозрительных крестьян, но все безрезультатно. После этого он пошел к Козме Буруянэ, и тот признался, что действительно поторопился с жалобой, так как теперь и ему сдается, что кражи не было; он собирается повиниться старому барину, да боится, что тот ему этого не простит.