Исаак Ландауэр - Параметры поиска

Чересчур увлёкшись молодой особой, Николай, естественно, чересчур резво принялся сыпать на её провинциальную голову все радости жизни, в результате поселив в юной непосредственной девочке твёрдую уверенность в божественной красоте её, впрочем, действительно привлекательного девичьего тела. Последний факт особенно сильно будоражил кровь плотоядного обольстителя, который почти всё время стал тратить на ухаживания, используя нехитрый набор местных увеселительных заведений. Скрытое коварство провинции заключалось в том, что здесь достаточно было десяти вечеров, чтобы исследовать все сколько-нибудь заслуживающие внимания места, после чего, так или иначе, приходилось идти на второй круг. До освоения целины было ещё далеко, а поражать воображение старшеклассницы стало нечем, и вскоре романтические прежде встречи стали больше походить на обеды по талонам в студенческой столовой: привычные и никакой романтики. Облцентр, кстати, не блистал и способными флористами, что оказалось проблемой гораздо большего масштаба, нежели показалось изначально. Цветы есть воплощение красоты того же порядка, что и сами женщины: яркие, недолговечные вспышки эмоций, призванные дарить радость всем, не принадлежа по сути никому в отдельности, они дают ощущение причастности к лучшему, что создала на этом свете природа. Однако величайшая их прелесть раскрывается лишь в композиции: привлекательность, особый тембр голоса, заставляющий кровь резко приливать к сердцу и иным более приземлённым органам, умение подать себя посредством внушительного набора средств от стильной одежды до ухоженных ароматных волос, маникюра и нужной степени загара – так из множества обычного создается неповторимость. Букет из одних лишь роз, что стройная лузгающая семечки деревенская красотка в телогрейке: влечёт более по привычке, нежели в силу подходящей случаю эмоции. Однообразие – приговор похуже непривлекательности, поскольку исключает возможность увлечься сразу и окончательно. Так и с цветами: где нет торжества вдохновения, нет и истинной красоты, а местные продавцы были так же далеки от прекрасного, как их убогие мечты от того, что именуется словом творчество. Для них это всё была срезка, как-нибудь скомпоновать которую уместно было с одной лишь целью: впарить подгнивший товар незадачливому покупателю или, наоборот, путём нехитрой комбинации из бумаги и лент заставить «богато» выглядеть посредственный веник ценой в тысячу рублей. Николай понял, наконец, для кого на самом деле придумано было утверждение, что семь роз есть символ искренней и чистой любви – таская своей избраннице попеременно бордовые, розовые и белые, он столько раз заявил ей о пылавших в груди чувствах, что пора было уже предложить руку и сердце. Последнее, впрочем, шло несколько вразрез с планами цветущего жизнелюба, и хотя он всерьёз рассматривал возможность соседства обольстительной подружки на вполне длительный срок, узами Гименея связывать себя явно не спешил. Будучи с ней вполне искренним, напирал на то, что молодость сама по себе безусловно прекрасна, но всё же лучше заполнить её как можно более приятными впечатлениями, где место сурового быта школьницы и студентки займёт вполне молодой привлекательный мужчина, красивое авто, одна-две поездки в солнечную заграницу, благо чем увереннее наступает зима, тем гостеприимнее раскрывает объятия сказочный Таиланд, дорогие магазины, омары под белое вино и антрекоты под красное, уютные гостиничные номера, джакузи, большие мягкие кровати и полный нежности любовный акт под великолепный, ни с чем не сравнимый кроваво-красный закат.

Здесь и возникло некоторое противоречие, поскольку юная Таня была готова, в общем-то, на всё, кроме непосредственно последнего, а её галантный ухажёр именно на последнее и напирал, полагая остальное лишь подходящей прелюдией к главному. Дилемма, однако, имела все шансы разрешиться весьма успешно, благо чуткая к актуальным тенденциям женская натура подсказывала её обладательнице, что рай в шалаше с любимым – это, бесспорно, очень весело, но на дворе осень, а потому лучше воздержаться от чистого непорочного влечения в пользу более прагматичного расчета. Да и невинность всё же приятнее оставлять в шикарном бунгало на живописном морском берегу, нежели в опостылевшей с детства кровати, пока родители вкалывают на работе, а бабушка развлекается клизмой в поликлинике. Расчёт был верный, но здесь возникли сразу два неожиданных и, что особенно удручало, печальных обстоятельства.