Бернар Клавель - Пора волков

Советник ушел в сопровождении стражника, а Гийон направился в конюшню. Там стояла одна-единственная кобыла, которая прежде, видимо, была вполне крепкой, но теперь явно ослабела от недоедания. Матье отвязал ее и подвел к повозке, где отец Буасси укладывал под парусину свою дорожную сумку.

– Ежели весь этот воз должна тащить вот эта животина, мы не скоро наверху будем.

Отец Буасси усмехнулся и потрепал кобылу по холке.

– Ну вот, вам уже не терпится поскорее туда добраться, – сказал он. – Если бы советник вас слышал, он бы окончательно успокоился.

Вернулся стражник и протянул священнику бумагу.

– Кроме этой животины, ничего у вас нет? – спросил Гийон.

– Скажи спасибо, что тебя самого не запрягли, – ухмыльнулся стражник.

Гийон пожал плечами, подтянул подпругу, а когда обернулся, стражника уже не было. Видя, что Матье ищет глазами стражника, отец Буасси со смехом заметил:

– Решил не задерживаться… Он уверен, понимаете ли, что в вас сидит зараза.

– Господи боже мой, да на этой кляче мы ни в жизнь не доедем.

– Не поминайте имя господа всуе и трогайтесь в путь.

– А вы не сядете, святой отец?

– Нет, сейчас я предпочитаю идти пешком. Ну, двинулись. Мне не терпится выйти из этого города.

Возница внимательно посмотрел на священника, но взор того был по-прежнему ясен и невозмутим. И все же Гийон решил, что неспроста это – поначалу иезуит солгал, чтобы избавиться от охраны, а теперь торопится выйти из города. Он взял кнут, заткнутый за передок повозки, щелкнул им, а левой рукой сгреб вожжи, чтоб сподручней было править кобылой. Стук ее копыт и грохот железных ободьев заполнили всю улицу.

– Ну что, приятно снова заниматься своим делом? – заметил отец Буасси.

– А вы прямо мысли мои читаете. Ведь как щелкнул кнут и завертелись колеса, я как раз об этом подумал.

– Иначе и быть не могло. Вы – возница. И сейчас вновь вернулись к привычному занятию… Но я просил уже вас не поминать имя господа всуе.

Свернув налево, на Гальвозскую дорогу, они сразу опознали городские ворота по густым клубам серого дыма, поднимавшегося от костра, который жгли стражники, чтобы не подпустить к себе болезнь. Указав на дым, что стлался над городом и наискось перерезал долину, священник сказал:

– Только что ветер дул с востока, а теперь подул с севера. Сейчас середина ноября, и, если этот ветер удержится, начнутся холода. А с холодами и эпидемии придет конец. Давно замечено, что зима без труда расправляется с эпидемиями.

Дорога полого спускалась под откос, и кобыла шла резво. Путники добрались до заставы, где два стражника, стоя возле костра, разведенного в основании редута, швыряли время от времени в огонь еловые и можжевеловые ветки. Они потрескивали; ветер же выкручивал дым, точно мокрое белье, а потом расстилал его по крышам и садам.

Гийон остановил повозку, и один из стражников, приблизившись, спросил:

– Куда едете?

– В новые бараки, что за Белиной, – ответил отец Буасси. – Вот пропускной лист.

Он достал из нагрудного кармана бумагу и протянул стражнику. Тот прочел и вернул ее.

– Проезжайте, – сказал он. – Но только на этой кляче не скоро вы будете наверху.

– А мы не спешим.

Стражник вытянул длинный шест, лежавший на двух рогатинах, что стояли по обе стороны дороги, и Гийон щелкнул кнутом.

Не прошли они и сотни шагов, как священник спросил:

– Вы умеете читать?

– Только цифры знаю. В моем ремесле надо знать цифры и считать.

Священник рассмеялся:

– Жаль, что вы не знаете букв. Но вы не один такой. Стражник у заставы тоже не умеет читать.

Смех его был таким же ясным, как взгляд; лицо так и искрилось весельем.

– Понимаете, – продолжал он, – вы могли бы выйти из города без всякого сопровождения, представив любой клочок бумаги. Я показал ему письмо одного из наших братьев, а вовсе не пропускной лист.

Тут и Гийон рассмеялся.

– Но ведь это ложь, отец мой, – помолчав, сказал он. – А вы как-никак священник.

– Можно иногда и позабавиться. Не для того создатель послал нас на землю, чтобы мы всю жизнь только плакали. Он хочет, чтоб мы жили в радости. А на свете и так много горя. Поэтому, если ложь пустяковая, – поверьте, за нее отвечать не придется.

Он умолк. Дорога мало-помалу пошла в гору, а главное, становилась все уже, зажатая между зарослями кустарника, с одной стороны, и лесом. Ветер время от времени кидал в путников пригоршни холодных капель, колючих, как песок. Они ускорили шаг и обогнали кобылу, чтоб идти посередине дороги, где ноги не так вязли.