Омар Саид - Потерянный мальчик

Каждый раз, когда он мысленно собирался, чтобы опротестовать какой-либо поступок супруги или очередную её глупую реплику, его останавливал лишь страх, страх услышать правду, ту самую, которая витала в воздухе, но которую они оба якобы не замечают, а незамеченная, она могла оставаться не озвученной.

Правда эта заключалась в том, что всё, буквально всё, что было у Али в данный отрезок времени, напрямую или косвенно принадлежало Сугре, так как было непосредственно или опосредованно приобретено на её средства.

Эта квартира, в которую Али не хотелось возвращаться, эта кровать, на которой он сейчас лежал, сопротивляясь началу нового дня, шкаф и вся одежда в нем, кухня и вся тамошняя утварь, и даже этот чертов будильник, перешли в собственность Али только благодаря тому, что он женился на Сугре. Такова была незавидная судьба бедного Али.

Без Сугры и её связей, а вернее без связей её папаши , Али так и оставался бы голодранцем. Единственная перспектива – прожить жизнь мальчика на побегушках, то есть стать или остаться никем.

Жизнь у него была одна, и прожить её, будучи никем, было нельзя. И он не допустил этого, по крайней мере, Али так думал. Все его друзья и знакомые стали «кем-то», нельзя было позволить им насмехаться над собой или, что хуже, жалеть его. Нет, Али отнял у них эту возможность, вырвал из последних сил. Он пресек гипотетические насмешки на корню, сделав единственно верный выбор – женившись на Сугре.

Его не мучают угрызения совести, он женился не для того, чтобы искупить свой грех перед ней или кем-нибудь другим и спасти свою душу. В существование души, да и в существование греха Али не особенно верил. Он судил просто: что грешно у одних народов – норма у других, так как же понять, какой из этих народов действительно придерживается Божьего замысла? Нет, в эти сказки Али больше не верил.

Али точно знал, что эти сказки придуманы одними людьми, чтобы руководить другими, но он выше этих глупых предрассудков, и им не удастся управлять им и его жизнью. Нет, он сам властелин своей судьбы. Все эти «предначертания», «предназначения» и прочие «пред» служат для одной цели, чтобы пролы 1 1 Про́лы (англ. Proles) – беспартийный пролетариат в романе «1984» Джорджа Оруэлла. думали и поступали «правильно» во имя спасения своей «душеньки», в то время как узкая прослойка посвященных получает от жизни всё . Надежда в пролах? Конечно, в них, вернее, в том, чтобы они, не просыпаясь, отдавали всех себя «праведной жизни».

Али знал всё это, а ещё он знал, что главное в этой жизни – то, из какой машины ты выходишь, насколько дороги твои костюм и часы, а всё остальное – блеф, созданный, чтобы отвлечь внимание черни от их никчемного существования.

Все эти «он не богат, но он человек с глубоким внутренним миром» и «он бедный, но зато доброй души человек» – это казуистика, призванная назвать человека оборванцем, но при этом не оскорбить и показать ему, что он вроде тоже чего-то в жизни достиг, и конечно же, все вокруг безмерно его за это «уважают». «Уважение» – валюта, которой можно расплатиться с добрыми душой и внутренне глубокими пролами, чтобы не мешали спокойно доесть фуа-гра.

Необходимо, чтобы челядь не мешала тем, кто понял жизнь и суть вещей. А суть эта заключалась в том, чтобы было «хорошо» здесь и сейчас, а не в том, чтобы, намучившись вдоволь в этой жизни, потом вкушать «райские плоды» в мире ином. А что, если их нет? Ни плодов, ни иного мира? Нет, это всё – вилами по воде, главное – «хорошо» здесь и сейчас.

Поэтому-то, здесь и сейчас, Али – директор в своей собственной конторе. Поэтому после ужина с друзьями в ресторане он может встать из-за столика и сказать: «Я заплачу́». Вот что важно. «Я заплачу́» – это та свобода, которую он купил, женившись на Сугре. Свобода быть не собой, а кем-то лучше, кем-то богаче, не только и не столько внутренне.

Голодранство больше не угрожало и не висело дамокловым мечом над его светлой головой со времени прихода в его жизнь влиятельного и богатого тестя, который подарил двоюродному племяннику жизнь на вершине, до которой сам Али не добрался бы никогда, будь у него на это даже девять жизней, и это был неоспоримый факт.

Достойно ли Али заплатил за возможность жить на вершине? Он старался об этом не думать, но, скорее всего, переплатил, или ему только так казалось, он этого точно знал и старался не думать об этом, как и о многом в своей жизни.

Именно поэтому, вспомнив и вновь испугавшись участи прожить жизнь «как все», Али проглотил свои возражения, касавшиеся будильника, который жена поставила на его тумбочку, и промолчал, как уже неоднократно приходилось за неполный год их совместной с Сугрой жизни.