Кнут Гамсун - А жизнь продолжается

— Твой товарищ дома?

— Да вроде бы.

— Вы сможете с ним завтра прийти и перевезти наших гостей на гагачий базар?

В ответ — целая вереница вопросов: его ли это гости, сколько их, кто такие и что за гагачий базар, хотя существовал только один и принадлежал он консулу.

Август сообщил:

— Гостей человек тридцать — сорок, в том числе лорд из Англии. Так вы придете?

— Понадобится большая лодка, — сказал Беньямин.

— Да, самый большой баркас. На вас можно положиться?

— Ну а как же, раз мы обещались.

— Значит, самый большой баркас. Придете рано утром, скатите и отдраите. Мы рассчитываем отплыть после обеда, в четыре часа. Все понятно?

Беньямин невозмутимо улыбается:

— Да. Чего же тут не понять.

— Возьмете с собой полдник, а на месте мы вас накормим.

— Да уж, чего только за это время не произошло! — сказал Беньямин. — Корнелия лежит в земле и все такое!

— Да, — рассеянно обронил Август.

— Вы не пришли ее хоронить.

— Я? Нет.

— Я решил, пускай сердечко так у нее и останется. Только мне было все равно, я решил, не буду ее жалеть.

Август, тот думал все больше о житейском и, уходя, спросил:

— Ты не забыл про Михайлов день? Овец надо будет пригнать обратно…

Вечером прирысил Йорн Матильдесен и пожаловался, что кто-то стрелял в горах и распугал овец. Август начал его успокаивать:

— Осталось потерпеть до субботы, на Михайлов день овец разберут.

— Дак ведь с ними нет никакого сладу, потому как и корму уже не стало, сегодня утром в горах уже лежал снег. А когда вдобавок еще стреляют и распугивают — они аж за гору припустились, в шведскую сторону.

Ничего не поделаешь. Но Август пообещал прийти утром пораньше и посмотреть, что и как.

— Кто же это стреляет? — сердито спросил Йорн.

— Важный лорд из Англии.

— А он не может обождать до субботы?

— Мы бы с тобой могли, — ответил Август. — Но ты не знаешь, что за господа эти лорды. Чтоб ты понял, они наиглавнейшие после английского короля. А над английским королем только папа римский. А выше уже сам Господь Бог.

— А ежели вам поговорить с ним и попросить его?..

Но Август не желал больше ничего слушать.

Утром в четверг он снова подвез лорда до охотничьего домика. Но погода была неважная, низко висели тучи, моросил дождь, «дрянь погода», как выразился лорд. Хендрик с собакой, сидевшие на заднем сиденье, были не в духе, не потому что моросил дождь, а потому что их хозяин и лорд был не в духе. Это заражает. Нет, лорд решил, что охотиться сегодня не станет, он добудет только вчерашних двух куропаток, улетевших в восточном направлении, и вернется домой. Еще ему нужно было ответить на «треклятое сообщение», после чего он собирался на гагачий базар.

Август возвратился назад в усадьбу. Консул поджидал его, он спросил, как обстоит с поездкой.

— Все в порядке!

— Наверное, так и не распогодится?

— Как же, после полдня обязательно распогодится!

— Хорошо, Подручный! — сказал, улыбаясь, консул. — Садитесь, если вам нужно в город!

Август доехал вместе с консулом до Сегельфосской лавки, где накупил для своих пастухов табаку, кофе и сладостей. Потом он проверил, как Беньямин с товарищем отдраивают баркас, и отправился в горы. Он свернул уже возле церкви и тем самым сократил себе путь.

Йорн с Вальборг обрадовались подаркам как дети и стали жать ему руку. А еще они были несказанно рады тому, что за все утро до них донеслось всего два-три выстрела, и то очень издалека. Ведь овцы с каждым днем становились все беспокойнее, потому что корм подошел к концу.

Август придумал, как быть: им нужно уйти отсюда и пасти овец возле горного озера, вот где просторы и благодать, он сам видел, он там побывал этим летом. Вопрос только в том, как перегнать такое огромное стадо на новое место.

— Невелика хитрость! — воскликнула Вальборг и принялась созывать овец.

Животные тотчас же устремились к ней, повалили валом, едва не сбив ее с ног. Она двинулась вниз, и они за нею, те, что в самом хвосте, припустили шагу. Обернувшись на ходу, Вальборг успела крикнуть мужу, чтобы он захватил еду. И повела себе свою тысячу.

Вопрос решен…

Странная погода, будто перед землетрясением. Август садится наземь. Неплохо передохнуть.

Если разобраться, эти горы никогда не станут ему родными. Озираясь по сторонам, он видел вокруг себя чуждый мир, великое множество горных вершин и ущелий, нагромождение серых скал. На что они ему? Он человек энергический, человек действия. Здесь же все неподвижно, ничто не шелохнется, ни один куст, ни одна былинка, а потому не слышно ни единого звука, и лицо обдает тишиной. Он сидит и ловит ушами самую настоящую пустоту. До того чудн о , прямо помрачение.