Готхольд Лессинг - Драмы_Басни в прозе

Одоардо.Я приехал верхом, как же быть? (К графине.) Впрочем, сударыня, вы ведь возвращаетесь в город?

Орсина.Конечно.

Одоардо.Не будете ли вы так любезны взять с собой мою жену?

Орсина.Почему же нет? С удовольствием.

Одоардо.Клавдия (знакомит ее с графиней), графиня Орсина, дама большого ума, мой друг, моя благодетельница. Ты поедешь с ней для того, чтобы сразу же прислать за нами карету. Эмилии незачем возвращаться в Гвасталлу, она поедет со мной.

Клавдия.Но… если только… я не хочу расставаться с дочерью.

Одоардо.Разве отец не останется с нею? Допустят же его в конце концов. Никаких возражений! Идемте, милостивая сударыня. (Тихо графине.) Вы обо мне услышите. Идем, Клавдия. (Уводит ее.)

Обстановка та же.

Маринелли, принц.

Маринелли.Сюда, ваша светлость, из этого окна вы сможете видеть его. Он ходит взад и вперед по галерее. Он повернул, направляется сюда… нет, снова поворачивает обратно. Он еще, видимо, не пришел в себя, но стал гораздо спокойнее — или кажется более спокойным. Нам-то все равно. Разве он осмелится высказать то, что обе женщины вбили ему в голову? Баттиста слышал, что жена должна ему тотчас же выслать карету, потому что он приехал верхом. Вот увидите, как только он появится перед вами, то начнет покорнейше благодарить вашу светлость за милостивое покровительство, которое вы в этих печальных обстоятельствах оказали его семье; вместе со своей дочерью будет просить вас не оставлять их своею милостью и далее спокойно отвезет ее в город и с глубочайшим почтением будет ожидать, какое дальнейшее участие соблаговолит принять ваша светлость в его несчастной, любимой дочери.

Принц.Ну, а если он окажется не таким сговорчивым? Вряд ли, вряд ли на это можно рассчитывать. Я его слишком хорошо знаю. Что, если он, в лучшем случае, подавит свои подозрения, заглушит свой гнев, но увезет Эмилию с собой, вместо того чтобы доставить ее в город? Что, если он укроет ее у себя или даже отправит в монастырь, лежащий за пределами моих владений? Что тогда?

Маринелли.Испуганный влюбленный загадывает далеко вперед. Только ведь он этого не сделает…

Принц.А если сделает? Что будет тогда? Какая нам будет польза от того, что несчастный граф лишился жизни?

Маринелли.К чему эти грустные опасения? «Вперед!» — зовет победитель, не оглядываясь, падает ли рядом с ним друг или враг. А хотя бы и так. А пусть бы он и вознамерился, этот старый брюзга, сделать то, чего вы опасаетесь, принц. (Раздумывая.) Нашел, нашел! Дальше намерений ему не пойти. Ни при каких условиях! Но мы не должны упускать его из виду! (Снова подходит к окну.) Он чуть не застал нас врасплох! Идет. Пусть он еще подождет, а вы, принц, выслушайте, как надо будет поступить в самом худшем случае.

Принц (угрожающе). Но, смотрите, Маринелли…

Маринелли.О, нечто совершенно безобидное.

Одоардо Галотти.

Одоардо.Никто не появлялся? Тем лучше, я наберусь еще большего хладнокровия. Мне посчастливилось. Нет ничего более презренного, чем юношеская горячность при седых волосах. Как часто я это повторял себе и все же позволил увлечь себя. И кому позволил? Ревнивой женщине, обезумевшей от ревности. Что общего между оскорбленной добродетелью и отмщением порока? Мое дело — спасти добродетель. Что же до тебя, мой сын… Мой сын! Плакать я не умел никогда, и теперь уже мне поздно этому учиться… Кто-то другой станет твоим заступником {82} . А с меня довольно и того, если убийца не воспользуется плодом своего преступления. Пусть это терзает его больше, чем само преступление! Когда пресыщенность и отвращение заставят его бросаться от одного наслаждения к другому, пусть мысль, что в одном-единственном он не успел разочароваться, отравит ему все остальные. Пусть в каждом сновидении приводит ему окровавленный жених свою невесту, и если он все же протянет к ней свою сластолюбивую руку, пусть разбудит его насмешливый хохот ада.

Маринелли, Одоардо Галотти.

Маринелли.Куда вы исчезли, милостивый государь? Куда вы исчезли?

Одоардо.Дочь моя была здесь?

Маринелли.Нет, но принц выходил сюда.

Одоардо.Прошу простить меня — я провожал графиню.