Вацлав Ластовский: Лабиринты

— Не нарушай почтительности места этого словами суетными. Иди за мной!..

И мы молча скрылись в проходе, из которого вышел Иван Иванович. Он шёл впереди, а я за ним. Тут я разглядел, что белое его облачение было в форме длинной широкой рубашки с широкой пурпурной каймой на подоле и рукавах. Клобук был также подбит снизу, на отворотах козырька, пурпуровой тканью. Мы шли размеренным, ровным шагом, по причудливо изогнутому широкому проходу, на стенах которого были потускневшие от времени изображения и какие-то надписи, обрамлённые орнаментами. Брусчатка была сложена из четырёхгранных каменных плит. Так в молчании прошли мы не менее двухсот шагов, и оказались перед глухой стеной, которой заканчивался проход.

Иван Иванович поднял руку вверх и тростью, на которую опирался, сильно нажал на вправленную в свод розетку над крюком. Глухая стена, перед которой мы стояли, дрогнула и начала опускаться вперёд. Перед нами открылся круглый зал, стены и потолок которого были покрыты рисунками, а пол мозаикой. Зал был совсем пустой, только с правой стороны, около стены стояли три каменных сидения.

— Вот здесь, на этих стенах, — начал Иван Иванович, — изображена суть нашей старой веры, которая опиралась на тройственность всего сущего. Сверху — силы небесные, в середине — жители земли с их заботами, внизу — загробный мир с его правителями и обитателями. Каждый из этих миров, по древнему веданию, распадался в свою очередь на три составляющие сущности. Все религиозные системы, от начала существования в человечестве философской мысли, признавали эту троичность вещей.

Халдейско-вавилонские жрецы, которые за много тысячелетий до нас слыли лучшими в мире астрономами, лучшими также знатоками математики, без которой невозможна астрономия, они были, возможно, первыми носителями знаний людских. И они в своей Троице почитали Богов Ану, Эа и Бела. Ану — это властелин звёздного неба, первородный, старейший, отец Богов. Эа — мудрейший, лучший из Богов, первосвятитель и учитель всем смертным. Бела — сын Эа, который вывел землю из тьмы и хаоса, отделил друг от друга все сущности и энергии, из которых сложился смертный мир, каким мы его сейчас знаем.

В Индии Троицу составляют Брама, Вишну, Шива. Функции особ этой Троицы, те же самые, что и у халдейцев. Не чуждо было и греческой мысли понимание троичности силы, управляющей миром, чем главным образом интересовалась школа платоников, от которых догму Троицы позаимствовало христианство.

Иван Иванович поднял руку вверх, указывая на рисунок, и сказал:

— Посередине свода мы видим три ипостаси словенской, а лучше сказать — дако-гетской Троицы. Первый из них Наивеликий (Optimus), Отец Богов, не имеющий имени. Имена, дарованные ему разными народами: Баг, Бог, Дэос, Дзевае, Гот, Элохим, Аллах-Адонай — это все его прилагательные, как и наше Наивеликий, ибо имя его нельзя произнести. Честь его в нашем народе уходит в очень глубокую древность. Можно сказать, что большинство греческих мифов тесно связано с нашими пращурами гетами, с которыми на берегах Дуная греки встретились и взаимно делились тайнами ведами.

Даже эти наши места были известны грекам в то время, когда создавались их первые мифы. Это понятно из текстов Гомера и других поэтов старой Греции, особенно же из рассказов про Аполлона и сына его Фаэтона, которые сохранились в изложении Вергилия. Можно вспомнить и мифы о Прометее, Орфее, Эскулапе и другие. От древнегреческих писателей известно, что словене верили в загробную жизнь и после смерти ожидали, что их примет Зямельчиц [1] От издательства . Мы поручили сотрудникам нашего издательства проверить данные о Зямельчице, и получили такую справку: «Сказано о Зямельчице немало у многих древних писателей: Herodotus IV, 93, 94; Arian expedit Aleksandri lib I; Hellanikus (etymolog. magn. voce; Pomp. Mela II, 2; Strabon VII, 2977). О словенском народе (…) говорится, что это очень мужественный и справедливый народ; они верят, что после смерти идут к своему Богу Zamolxisa, который почитается той же сущностью, что и Gebeleisis (Herodot). Некоторые греки утверждали, что Zamolxis — Зямельчиц был учеником Пифагора и пифагорейскую науку о загробной жизни распространил между своих единоплеменников — гетов (Strabon). Но это, безусловно, ошибочно, ибо Зямельчиц жил намного раньше Пифагора, не менее чем на сто или сто пятьдесят лет раньше. Ошибочно также утверждение Геродота, что у гетов Gebeleisis (Наивеликий — Optimus) был той же сущностью, что и Зямельчиц, который расширял науку о единой первопричине, а значит, был только обожествлённым человеком. Из новейших писателей о Зямельчице (Zamolxis) писали: de Brosse i d’Anville в mémoires de l'acad. des inscript. T. XXXV et XXV и Ernest Gotfried Grodeck в рассуждениях, de immortalitatis quam Getis persuasisse dicitur Zamolxo ratione, a также его: Graecorum de Zamolxide fabule». , религиозный реформатор, который жил за 600–650 лет до новой эры [2] От издательства . Из текстов Меандра (323 г. до н. э.) известно, что Зямельчиц расширял науку очень похожую, в общих чертах, на буддизм, но выходящую из глубины мысли дако-гетского племени. .